Пояс для Эмилии

— Орлова, лекция началась восемь минут назад. Почему опоздали? Что я говорил о дисциплине на вводном семинаре? — Анатолий Викторович отвлёкся от записей в блокноте, — или вы не слушали?

— Пунктуальность, залог успеха журналиста. Припозднился — упустил новость.

— Что помешало вовремя попасть на занятие?

— Телефон потеряла.

— Нашли?

Мила покачала головой.

— Присаживайтесь. В следующий раз останетесь за дверью, а в понедельник придёте на отработку.

— Спасибо.

Девушка

заняла место за дальним столом. Вытащив ручку и тетрадь на пружинах, принялась конспектировать слова лектора, который постукивал пальцами по кафедре и рассказывал о кодексе профессиональной этики журналиста. В принципе, как показалось студентке, ничего сверхсложного постулаты не содержали, но выполнение зависело от качеств человеческой натуры. Так, один из пунктов обязывал репортёра брать информацию только из проверенных источников. Тогда почему продавцы в киосках наперебой предлагали жёлтые газеты, не содержавшие ни единого слова правды?

Второму курсу, где училась Мила, повезло, как говорили преподаватели. Два предмета студентам читал сам Анатолий Викторович Орлов, редактор журнала «Жизнь и Экономика». Многотысячные тиражи издания освещали все мало-мальски важные события России и зарубежных государств, не залёживались на прилавках дольше дня. Страницы пестрели интервью с ведущими политиками, банкирами, спортсменами страны и ближнего зарубежья, подробными графиками и диаграммами роста и снижения курсов валют, точными прогнозами, посему в опыте профессора не сомневался никто.

Причина, почему столь уважаемый человек каждую неделю прилетал из столицы в Краснодар, была очевидна для всех. Точнее, две причины. Светлана и Мила. Дочери, с лёгкой руки Анатолия зачисленные на факультет журналистики. Гораздо больше преподавателей интересовало, почему Орлов не забрал девушек в Москву. Особенно, талантливую старшую, без которой не обходился ни один университетский праздник, а в зачётной книжке прописались только отличные отметки.

— Эмилия, после пары покажете конспект.

— Да, конечно.

Откинув со лба чёрные, как воронье крыло, волосы, профессор вернулся к обсуждению кодекса, а Мила уткнулась в записи. Завтра семинар, и девушка ни капли не сомневалась, что отец спросит её первой. Дома отчитает за потерянный телефон и напомнит о занятии. Дескать, она должна поддерживать статус семьи, в сотый раз поставит в пример успешную сестру. Вчера фотографию Светы повесили на доску почёта, и отец великодушно оплатил обед в кафе для виновницы торжества и её подруг. Милу не позвали.

Звонок прервал лекцию. Студенты шумно собирались, предвкушая завтрак в буфете, Орлова листала исписанные страницы. Придерётся к пометкам на полях или промолчит? Не стоило вчера на лекции рисовать кольца и браслеты!

— Показывай, — Анатолий просматривал конспект, — начало перепишешь у сокурсников. Где трубку потеряла?

— Не знаю. Утром она была в сумке, сейчас нигде нет. Я все аудитории обошла, у буфетчиков спросила. Не видели. Возможно, в маршрутке подростки вытащили. Сидели по бокам двое весёлых.

Профессор снял с ремня телефон и набрал номер Милы.

— Отключён. В общем, если не найдёшь, попроси у сестры её старый, пока не заработаешь

на новый. Да, Эмилия, не тянешь на стипендию, так ищи работу. И не в палатках общепита, а в серьёзных организациях, где возможен карьерный рост. Учись обеспечивать себя сама, — он убирал ноутбук и документы в портфель, — либо жди дня рождения. Вечером ещё поговорим.

В коридоре лектор поспешил на кафедру, Орлова медленно зашагала в столовую. На информационном стенде висели фотографии из жизни будущих журналистов. Посередине красовался снимок, где Светлана получала грамоту из рук чиновников. Кому-кому, а ей беспокоиться о завтрашнем дне глупо. «Ищи работу…» Как сказать отцу, что Мила уже работает? Но не там, где хочется ему! Не в местных газетах, собирающих сплетни или публикующих голые факты, а…

— Посторонись!

Девушка отпрянула к стене. Двое парней хохотали во всё горло и тащили за ноги третьего. Тот ругался в полный голос, скользил рукой по выкрашенной в миндальный цвет стене, угрожая прислать к обидчикам друзей. Ох уж эти старшекурсники!

Буфет встретил привычным звоном чашек и ложек, ароматами тёплой сдобы и шумной очередью. Студенты поглядывали на часы и просили продавщицу поторопиться: до пары оставалось менее десяти минут.

Девушка заказала какао и творожные трубочки и заняла дальний столик. Преподаватель по социологии заболел, и Орлова могла спокойно позавтракать, заодно почитать конспекты, вспомнить правовые основы журналистики. Да, она подготовилась к опросу, но не хотела запутаться в сложных формулировках и стать посмешищем. Шмурнов Роман Александрович любил вызывать ответчика к кафедре и быстро-быстро задавать вопросы, требуя сиюминутных ответов. Тот, кто проваливал испытание, две недели оставался после занятий и убирал аудиторию. Так, по словам лектора, развивались быстрота мышления и ассоциативная память. «Лучше опозоритесь перед курсом, чем в глазах потенциального работодателя!»

Начало осени выдалось тёплым, словно природа наградила город за холодную весну. Когда на дворе был май, студенты ходили в зимней одежде и проклинали небесную канцелярию за ветер и снег, выпавший в праздничные дни. Зато в сентябре горожане купались в реках и отдыхали на пляжах, проводили выходные в парках или на дачах. Вон и Света послезавтра едет с друзьями в лес. Будут ставить палатки, сидеть у костра и ловить рыбу в озере. По крайней мере, так она сказала вчера за ужином, когда отец спросил о поездке. Догадался, о чём умолчала старшая дочь, но пошёл навстречу любимице.

Тишину прорезал девичий хохот. Фальшивый, словно Орлова очутилась на первой репетиции спектакля. И очень знакомый. Девушка невольно повела плечами и выпрямила спину. Сейчас начнётся.

— Милка! — Светлана улыбалась во все тридцать два зуба, — телефон потеряла! Или снова не закрыла сумку, и его украли? Чего молчишь? — она обернулась к подругам, — говорила ведь вам! Моя сестрёнка — редкая растяпа! То ключи от квартиры, то телефон! Журналистка из тебя, как из меня — великий математик!

Лучшую студентку четвёртого курса слушал весь буфет. Вон, и продавщица перестала отсчитывать сдачу преподавателю географии, вняла «великой артистке драматического театра».