Пояс Ипполиты
Шрифт:
Когда солнце укрылось в зенит, на корабле Левкона собрались Атосса, Годейра, Перисад, Бакид, кибернеты триер и несколько рядовых амазонок. По пути в фанагорийский дворец Левкон говорил Атоссе:
– Гекатей упрям, как бык. Я рад, что мне удалось уломать его, чтоб он вас выслушал. И то в этом помогла мне Тира. Короче - мы с царицей на вашей стороне.
Дворец Гекатея представлял одновременно и крепость. Сложенный из грубого камня, он был уродлив и, конечно же, не блистал роскошью.
– Интересно, каков дворец на Гермонассе, у царицы?-
– Такой же, только уютнее и меньше. Здесь нет камня, а синды дрянные строители.
Зал, где был устроен прием, устлан каменными плитами, окна узкие и маленькие, оттого в помещении полумрак. На возвышении стоят тронные кресла, точно такие же два кресла - на ступеньку ниже. Другой мебели в зале не было. Просителей выстроили полукругом против трона, затем вышла охрана царя - десяток мужчин в одежде греческих воинов, за ними вышли охранницы Тиры с копьями. Женщины были полногруды и полуобнаженны. Долго ждали выхода царской четы. Наконец, ленивой и медлительной походкой прошагал к трону Гекатей. Тира вышла торопливо, обогнала царя и первая уселась в свое кресло. Потом появились Левкон и Синоя. Они уселись в нижние кресла.
Мелета еле узнала царицу, так видоизменила ее одежда. Она казалась гораздо выше, чем вчера, и много красивее.
– Кто из вас царица ойропатов?- спросил Гекатей и почесал за ухом.
– Я, великий государь,- Годейра выступила вперед.
– Мы - царь синдов, меотов, дандариев, керкетов, торетов...
– И аксамитов,- подсказала Тира.
– И аксамитов, не разрешаем вам оставаться в пределах Великой Синдихи.
– А мы не просили этого. Мы завтра едем за Танаис, в степи.
– Так зачем же вы пришли ко мне?
– Это я, великий царь Синдики, просила такого позволения. Я, Атосса Священная, с моими храмовыми служительницами. Нас около ста человек всего и одна триера.
– Что вы будете тут делать?
– Все, что прикажет властитель Синдики.
– Вы же только умеете скакать на лошадях да грабить селения. А у нас есть указ - женщинам не садиться на коня. Нам самим лошадей не хватает.
– Царственный Гекатей ошибается. Мы не только служили престолу Великой наездницы, но мы учились всяким премудростям. Пусть не обидится великий властитель, но его дворец построен плохо, у нас в Фермоскире конюшни лучше. Мы бы научили людей Синдики строить великолепные дворцы и храмы, возводить крепости.
– Не подпрыгивай на троне, мой царственный супруг, твой дворец и в самом деле похож на конюшню архонта Сотира,-сказала царица.
– Если ты привык гонять своих кобылиц,- Тира кивнула на охранниц,- по этим каменным плитам, если ты утонул в своей скупости, то я сама найму священных служительниц - пусть они построят мне храм и дворец.
– А я тебе позволю?
– Почему же нет. У меня свои деньги, свой остров, свои люди. Я думаю и высокопочтимый наш сосед Сотир Великолепный не будет против.
– Не будет,- заметил Левкон.- Синдике давно пора иметь храм, где
– А почему бы и вам не уехать за Танаис?
– Мы с царицей Годейрой по-разному мыслим.
– Я понимаю. Две овечьи башки в один котел не влезают.
– Гекатей! Как не стыдно! Снова склотские поговорки. Что о нас подумают умные люди.
– Ну ладно, ладно. Храмовых я согласен оставить. А Дальше?
– Позвольте мне уйти на Танаис?- сказала Годейра.
– Кто вас держит? Хоть сейчас. А то ваши ойропаты скупили всю мою барабульку и уже принялись за боспорскую селедку.
– Можно мне спросить, великий царь, у Годейры?- это поднялась Арсиноя, сестра Левкона.
– Спрашивай, Синоя,- царь, широко расставив ноги, начал гладить живот.
– Кто и каким способом возвратит в Синдику большие корабли? Вы, надеюсь, не потащите их в сарматские степи?
– А почему мы их должны возвращать?- зло спросила Годейра.
– Потому, что они чужие.
– Уж не ваши ли?
– Они принадлежат царю Коринфа. Его зовут Тифис.
– Знали. Сейчас он на дне понта. Его вообще нет!
– Но есть царица Коринфа. Ее зовут Агнесса! И все триера принадлежат ей. Не правда ли, Богорожденная?
Несси была настолько поражена этими словами, что не смогла ничего ответить, за нее сказала Атосса:
– Да, это так. Я сама венчала их перед кумиром богини Ипполиты.
Рядом с сестрой поднялся с кресла Левкон. Он уже чувствовал себя хозяином этого огромного флота.
– Цари Боспора, Спартак Первый, Сотир Великолепный и я, всей своей мощью встанем на защиту имущества эллинского царя.
Годейра хотела вступить в спор, так как она строила в отношении триер свои планы, но вперед выступила Беата:
– Отдайте им флот, царица! Амазонкам он не нужен. У них и так не сходят с рук кровавые мозоли от весел. Мы уж сейчас готовы идти пешком в степи Танаиса, чем вновь садиться за весла.
– Пешком не надо,- подал голос Перисад.- Я приведу триеры в эту гавань лично сам. Ветры над Меотидой, слава богу, дуют постоянно.
После слов Перисада над залой повисло долгое молчание. По горящим глазам было видно, что все думают о могучем флоте. Оживился Гекатей. Он думал о том, что жадные боспорцы, конечно, не дадут ему ни одной лодчонки, но если действовать умело и посадить на военные суда своих воинов, можно сразиться с Сотиром - у него, как известно, нет военного флота, а торговые корабли не в счет. Два царства под одну его могучую руку, ах, как было бы это великолепно.
Загорелись глаза и у Тиры. «Конечно,- думала она,- Левкон женится на Богорожденной, приберет к своим рукам триеры и, кто знает, не вздумает ли он грозить трону отца. Перессорить их, свергнуть Гекатея и переманить Агнессу на свою сторону... Хозяйка Синдики и Боспора Солнцеликая Тира... Нет, она тоща назовет себя Тиргатао - правнучкой бога всей Скифии Тиргатая, и...»