Пояс Ипполиты
Шрифт:
– Не больше трехсот. Все почти пожилые.
– Это годится. Значит, воевать умеют. Бери их Мелета, и в путь. А ты, Ликоп, веди горняков прямо на Корокондаму. Мелета поможет Агаэту.
– Тебе хоть на коня садиться можно?
– спросил Ликоп,- Как твоя нога?
– Если амазонке подведут коня, отец, она сядет на него, если даже будет без ног,- ответила Мелета.
– А как же Лебея?
– спросила Лота Тиру.
– Мы ее возьмем с собой. Лебея нам пригодится в Фанагоре.
Дело близилось к рассвету. На шумный разговор пришли
Атосса с дочкой.
– Под руку Мелеты я отдаю остатки камышового города. Девы там старые, оружие у них - дрянь. А у тебя, Священная, на триере, я слышала, много оружия от Фермодонта. Поделись с Мелетой.
– Как же, конечно поделюсь. Я уж стара воевать.
– Царица Тира!
– воскликнула Агнесса.- Пошли и меня в степи!
– Нет, моя девочка. Ты нужна флоту. А то Перисад обнаглеет.
Оружие на триере Атоссы было добротное. И копья, и древки к ним, мечи, луки и стрелы - все фермоскирское, все самое лучшее.
В пору царствования Сотира войны, а особенно набеги, были часты, но ни разу противники флот не применили. Триер в пределах Эвксинского моря было мало, а в меотийском болоте какой флот. Поэтому, когда царю Боспора донесли, что в Синдике готовят к бою триеры, он забеспокоился, но не испугался. Старый Спарток воскликнул: «Пропади они пропадом, эти бабы, если враз со всех сторон нападут - нас придушат». Левкон забежал к отцу обеспокоенный, сказал:
– У нас есть неделя времени - позволь послать убийцу к Тире.
– Давно пора,- буркнул царь и потянулся к кружке с вином.
Более всех был напуган бывший правитель Синдики Гекатей. «В случае чего цари меж собой договорятся, а уж Тира меня из своих когтей не выпустит»,- подумал он и побежал по дворцу искать своего телохранителя Мена. (Мен с женой и дочерью тоже перебрался в Пантикапу, а за дочерью-невестой потащился и ее жених Тит. Всех их Гекатей нашел у Левкона).
– Ты согласен, храбрый Гекатей, что твои слуги даром едят боспорский хлеб?
– спросил он у вошедшего царя Синдики.
– Согласен!
– с готовностью ответил Гекатей.- И я тоже дармоед.
– Посему я их хочу послать в Фанагору. Эту суку Тиру надо прикончить.
– Я тоже пойду!
– выпятив грудь, крикнул Гекатей.- Я ее своими руками!..
– Ты очень заметен. Сиди тут. Вот разгоним этот сброд -ты будешь нужен для трона Синдики. А сейчас тебя я пошлю оборонять Мирмекей.
Аргос, как всегда, оказался прав. В проливе было ветрено, паруса несли корабли ходко. С вечера над морем плыли тяжелые облака, но к полуночи небо очистилось, ветер немного стих. Фелюга неслась над волнами вполне сносно. Даже триера Лоты не отставала от «Арго», несмотря на то, что была перегружена.
– Гляди - лодка,- сказала Тира, которая стояла около архистратега.
– Я думаю - это перебежчики. Надо бы допросить.- И не ожидая согласия царицы, крикнул:- Эй, на лодке! Пристать к левому борту.
Лодчонка
– Кто такие?
– Я их знаю,- сказала Тира.- Это из охраны Гекатея.
– Собрались шпионить? — сурово спросил Аргос.
– Как можно,- ответил старший.- Мы же синды.
– Мы убегаем от царей Боспора,- добавил младший.- Мы хотим помогать царице Тиргатао.
– Им можно верить, царица?
– Можно. Все, что нужно знать о нас боспорцам, они знают.
– Это верно?
– Верно, могучий. Они боятся ваших кораблей.
– Помощь из Херсона и Феодосии пришла?
– Не пришла и не придет.
– Почему?
– Они боятся амазонок и флота.
– У них разве нет кораблей?
– Есть. Но ваша армада...
– Что вы намерены делать у синдов?
– Служить царице Тиргатао, как служили прежде.
– Идите на вашей скорлупе за нами. И не вздумайте улизнуть!
– А ты останься со мной, Нимфея,- Тира положила руку на плечо девушки.- Я хочу с тобой поговорить.
Фанагория и раньше не была шумным городом. Крепость с глинобитными стенами, внутри ее царский дворец из камня, а вокруг него жилье для стражников и прислуги - вот и все. Вокруг крепости море - Фанагора на острове. По берегам островка раскиданы лачужки рыбаков. Столица - жалкий городишко. Да и столица ли она? Царь Гекатей живет в ней мало — он все больше у боспорцев. Поэтому в Фанагоре, так попросту зовут город рыбаки, всегда тихо. Но нынче город зашумел, наполнился криками, лязгом корабельных цепей, ржанием коней и звоном наковален. Амазонки налаживали копья для рыбаков.
Тира и Аргос устроились жить во дворце Гекатея, все остальные разошлись, куда им было предназначено. Аргос обещал вернуть Атоссе триеру и потому позвал во дворец ее дочь.
– Отгони в Горгип судно. Мы обещали твоей матери...
– Где ей плавать?
– возразила Агнесса.- А нам боевой корабль нужен.
– Но я обещал!
– Перебьется. Флотом командую я.
– Ну, разбирайтесь сами,- Аргос махнул рукой.
Агнесса еще раньше смекнула, что ей не придется рассчитывать на Перисада и скифского царевича Агаэта. Остается Борак. Он груб, здоров, но она любила таких. Пусть все дерутся за Боспор, а им с Бораком хватит и Синдики. За ними все скифы и рыбаки - будут царить в царстве камышей. Поэтому они посадили на весла всех фанагорийских рыбаков и отправились на трех триерах в Кепы.
Лоте предстояло погрузить на палубы пяти кораблей лошадей, на весла посадить своих амазонок и после взятия Бораком Мирмикея встать на рейде и ждать удара на столицу боспорских царей. Лота была довольна раскладкой - с нею будут Беата и хороший флотоводец Перисад. Беата увела три корабля и своих амазонок в Гермонассу, во дворце Гекатея остались Тира и Аргос. Оставалось посвятить в планы войны Годейру. Стали думать, кто бы мог пройти через земли боспорцев к Киммерийскому валу. И тут подал голос молчавший до этого Мен: