Пояс жизни. Трилогия
Шрифт:
– Это Гайли. Мы полюбили друг друга, и она сама приняла решение оставить свое племя, чтобы плыть с нами.
– Пусть остается, раз так, - ответил Эфхиор, а затем, сложив руки рупором, крикнул Джараку:
– Не сердись! Это любовь, а она сильнее всего на свете! Лучше благослови их брак, чтобы он стал счастливым.
Слова уже едва доносились до путников, но судя по жестикуляции вожака, он дал свое благословение молодым.
– 8-
Спустя два дня после возвращения Эфхиора и его спутников с бесценным грузом и девушкой - арамейкой,
– Я, Гера, Великая Веда народа Шуми, хочу объявить Вам о принятых мною решениях. С этого дня я назначаю верховной жрицей храма Изиды жену вождя Аккадов Эфхиора, Илию. Ее приказы и распоряжения отныне, обязательны для всех, наравне с моими. В ее распоряжении будут находиться общественные склады и никто, кроме нее не вправе распоряжаться распределением общественного имущества. В помощь ей уже отобраны самые знатные и самые красивые девушки из всех шумерских и аккадских родов. Отныне они жрицы Изиды и ее верные слуги.
Кроме того, с сегодняшнего дня я, учреждаю городскую стражу, в которую из всех родов должны быть выделены самые сильные и выносливые молодые мужчины. В обязанности стражи будет входить обеспечение и поддержание порядка в городе, а также охрана и защита города и его населения от возможных нападений чужих племен. Воинам стражи будет выдано оружие, с которым они не должны расставаться никогда. Командиром стражников и моим советником я назначаю Эфхиора. Ему уже пришлось принять удар со стороны арамеев и с честью выполнить свой долг. Его приказы и распоряжения также обязательны к исполнению наравне с моими.
Такова моя воля и да будет так!
Легкий ропот прошел по толпе, но никто не осмелился высказаться против решения правительницы. Затем на парапет поднялся Айрик. Он достал глиняную табличку и все, что только что сказала Гера, записал на ней. Затем он достал из сумки другие таблички и огласил, сколько дров и строительной древесины, какой семье будет выделено и сколько каждая семья должна сдать в общественные склады зерна, мяса, шерсти, гончарных и металлических изделий, тканей и одежды для их распределения между нуждающимися. Но самое главное, то ради чего Гера собрала совет, уже было сказано, а остальное - рутинные вопросы, которые она переложила на своих помощников, ее уже не интересовали. Вся ее жизнь теперь была посвящена ожиданию встречи с Леей. Вот уже больше месяца прошло с тех пор, как на небе зажглась новая звезда, а от дочери пока нет никаких вестей. Сомнения терзали Геру:
– А может быть это вовсе не та звезда, не небесный дом богов, а какая-то другая? А если та, то почему Леи до сих пор нет?
Вокруг Геры шумели и спорили люди, кто за лишнюю вязанку дров, кто за меру зерна, но Гера, погруженная в свои мысли, никого и ничего вокруг не замечала. Ей хотелось подняться и уйти, чтобы уединиться у себя дома, но положение правительницы не позволяло ей этого сделать. Она сидела на кресле с высокой спинкой перед своим народом совершенно безучастная к происходящему, и единственным ее желанием
Наконец Айрик шепнул ей на ухо, что все вопросы решены, и пора объявить об окончании совета. Гера встала с кресла и махнула платком в знак того, что все могут расходиться. Площадь начала пустеть. Гера устало стала спускаться по ступеням. В это время к ней подошел Алияр, ведущий за руку Гайли.
– Великая Веда, прошу тебя выслушать меня, - обратился он к Гере.
– Говори, я слушаю тебя!
– ответила она молодому человеку.
– Гера! Это Гайли, ты помнишь ее. Она оставила свое племя, ради того, чтобы стать моей женой. Я прошу тебя освятить наш брак.
Гера взглянула на девушку и, хоть внешне она ничем не напоминала ей Лею, на память пришло, как дочь объявила ей о своем намерении выйти замуж за Гора и следовать за ним даже по звездной дороге. Стоящая перед ней девочка так же, как и дочь, выбрала любовь, несмотря на разлуку с родными. Да, любовь великая сила, делающая людей сильнее, дарующая одним счастье, а другим горечь разлуки.
– Я не против того, чтобы вы стали мужем и женой, но как можно праздновать свадьбу без родителей невесты. Давайте дождемся, когда арамеи приведут к нам плоты и отправим приглашение родным и близким Гайли. Не забывай, что по нашим обычаям, твои родители, Алияр, должны принести родителям Гайли свои дары. Так что придется подождать, а Ваша любовь от этого станет только крепче.
С этими словами Гера спустилась вниз и, пройдя через площадь, скрылась за дверью своего дома.
***
Вечером, когда крестьяне возвращались в город с полевых работ, вместе с ними прошли двое с маленьким ребенком - мужчина, одетый в простую крестьянскую одежду с капюшоном, плотно скрывающим лицо и женщина в длинном платье и накидке, оставляющей видными только глаза. На руках женщина держала мальчика лет четырех - пяти. Внешний вид их не привлек к себе никакого внимания. Многие крестьяне так закрывались, спасаясь от зноя и пыли. Они прошли по извилистым улочкам нижнего города и, миновав Врата богов, уверенно продолжали идти в сторону площади. По всему было видно, что дорога эта им хорошо знакома. Когда уже сумерки спустились на город, путники подошли к дому Геры и постучали в дверь.
– Кто там?
– спросила Зара, не открывая двери.
– Мы хотим видеть Веду, - приглушенным голосом ответила женщина.
– Но уже поздно и Гера укладывает спать дочь. Приходите завтра.
– Прошу Вас! Это очень важно! Нам необходимо видеть Веду немедленно!
– Хорошо, подождите, я спрошу Геру, сможет ли она Вас принять.
Спустя несколько минут дверь открылась и Зара впустила посетителей в дом.
– Присядьте, Гера сейчас выйдет.
Мужчина и женщина, несмотря на темноту в помещении, уверенно прошли к столу и сели на скамью. Казалось, что они не раз бывали в этом доме раньше, и все здесь было им знакомо. Из соседней комнаты вышла Гера с жировым светильником в руках, который едва освещал пространство вокруг нее.
– Вы хотели меня видеть? Я Вас слушаю! Что за дело привело Вас ко мне в столь поздний час?
В ответ, не говоря ни слова, женщина сбросила с себя накидку. Гера взглянула ей в лицо, побледнела и упала без чувств. На шум прибежала Зара и, увидев лежащую на полу подругу, уже хотела наброситься на посетителей и звать на помощь, но вдруг остановилась...
– О боги! Лея, девочка! Ты ли это? Как же ты нас напугала.
Обе, заливаясь слезами радости, принялись приводить в чувство Геру.