Появление темного и голодного бога. Прыжок во власть
Шрифт:
– Мы поговорим с тобой позже, – сказал он Мике. – Я ещё не закончил беседу с Лит.
Он обрушил свой гнев на вторую помощницу только по той причине, что доверял ей – пока доверял.
– Я послал тебе сообщение. Ты получила его?
– Да, получила.
Лит дрожала от напряжения, но не пряталась от его сердитого взгляда. Несмотря на кротость, она была той самой женщиной, которая бросилась на него и помешала ему убить Морн, когда та держала палец на кнопке самоликвидации судна. И она по-прежнему была на его стороне.
– Ты сделала то, что я велел?
– Конечно.
Её голос звенел от обиды.
– А что, чёрт возьми, случилось с двигателем? Я просил поставить его на холостой режим.
Лит едва не плакала. Её взгляд умолял Ника о прощении.
– Башня направила нам ультиматум, – ответила она. – Им надоело повторять приказ об отключении двигателя. Они обещали вытолкнуть нас из дока, если мы не подчинимся их требованию. Пригрозили взломать замки и освободить зажимы. Ты был бы отсечён от корабля. Ты не смог бы вернуться.
Переведя дух, она печально закончила:
– Поэтому я выполнила их распоряжение.
Нику требовалось время, чтобы обдумать ситуацию, – время, которого у него не было Так вот почему Билл не стал посылать охрану, когда женщина-стукач прекратила транслировать сообщения. Он поступил по-другому.
Однако Ник не мог углубляться в подобные рассуждения. Налицо был кризис власти. Команда начинала бунтовать. Усилием воли он заставил себя улыбнуться Лит.
– Хорошо.
Ник повернулся к Мике. Глядя на первую помощницу и провоцируя её на открытое неповиновение, он сказал:
– Я приказал тебе собрать команду для набега Ты это сделала?
В отличие от Лит Мика вела себя сдержанно и спокойно. Она действительно была лучшей в команде
– Мы готовы, – ответила она. – Оламу поручены подрывные работы. Сиб займётся электронными помехами, а Симпер обеспечит огневую поддержку. Я и остальные нанесём основной удар.
Мика пожала плечами.
– Укажи нам цель, и мы начнём действовать. Только скажи, кого нужно вернуть.
– Вернуть?
Ник захохотал Мика думала о Морн – он был уверен в этом Но Саккорсо не имел желания возвращать Морн Хайленд. Он использовал её как приманку, как способ получить желаемое от Майлса и Энгуса – и, быть может, от Мики. В любом случае Морн превратилась в амниони Она провалилась в ад и отныне проклята навеки Мика должна смириться с тем, что Нику нужен только Дэйвис. Вот кого он хотел «вернуть». Но теперь этим занимаются другие. Впрочем, Ник не собирался объясняться с подчинённой.
Взглянув на Мику, он заговорил с ней так, чтобы слышали и остальные:
– Хорошо. Ты всё ещё выполняешь мои приказы, и я убедился, что ваше сборище – это не бунт на корабле Вы говорили о нём, но не решились на конкретные действия Почему бы тебе не рассказать мне, как ты допустила такое?
– Ты не прав, Ник, – начала оправдываться Мика – Мы и не думали о бунте…
– Мы просто хотим знать, что происходит, – вмешалась Кармель.
Линд, Скорц и некоторые другие закивали. Сиб и Салага замерли с открытыми ртами.
– Мы все бывали на верфях «Купюры», – объяснила оператор сканера, – но раньше ты никогда не запирал нас на корабле. И потом, эти амнионы! Одно их судно стоит в доке, другое висит на орбите, готовое взорвать нас в любую минуту. Без маршевого двигателя наш корабль не больше, чем «челнок»,
Кармель всегда говорила то, что думала.
– Ты несколько раз оставлял корабль и куда-то уходил, но мы ничего не знаем о твоих планах. Лит говорит, что ты пытаешься спасти нас. Однако некоторые думают, что ты хочешь продать всю команду и таким образом спасти самого себя. Ты знаешь меня, Ник. Я люблю ясность. Мне спокойнее, когда я в курсе происходящих событий.
Ник угрюмо взглянул на неё. Тик на щеке требовал усмешки, он стягивал шрамы, заставляя скалить зубы.
Если бы Саккорсо поддался ему, ситуация стала бы безнадёжной. Мрачно осмотрев команду, он ответил:
– Неужели вы все так думаете? Почему вы мне сразу об этом не сказали?
Ему хотелось закричать. Однако он сдержался и постарался говорить подчёркнуто спокойно.
– Чем же вы, идиоты, пользуетесь вместо мозгов? Если бы я мог продать вас и спасти себя, то давно бы это сделал. Но большинство из вас не достойно предательства. Да и проблема имеет отношение только ко мне. Неужели вы этого ещё не поняли? Цена всему – моя голова. Амнионы не примут вас в качестве моей замены. И Билл тоже не примет, чёрт бы вас побрал. Если вы хотите уцелеть в этой перестрелке, то просто пригните ваши тупые головы и не путайтесь у меня под ногами.
Команда смотрела на него так, будто он у них на глазах превращался в сверхновую звезду.
– Вы хотите знать, что происходит? – продолжал Ник. – Хорошо, я скажу. Морн Хайленд была копом. Сначала это не создавало проблем. Мы получили её с разрешения Хэши Лебуола. Но после нашего полёта на Станцию Всех Свобод вся полиция Концерна перестала нам доверять. Они решили вернуть её. И теперь они подозревают нас в предательстве. Копы думают, что мы продали её и самих себя амнионам. Эти ублюдки не просто требуют возвращения Морн! Они требуют нашей крови!
Ник злобно усмехнулся.
– Вот почему тут объявилась «Труба». Лебуол никогда не спускал глаз с Тэвернера. Майлс вёл дела и со мной, и с Бюро по сбору информации. Капитан Термопайл считался самым крутым ублюдком в галактике, но когда его подвесили за яйца, он начал колоться. Это он дал Морн зонный имплант, а потом рассказал об этом копам. БСИ устроило ему побег и велело лететь сюда. Они с Майлсом должны вернуть Морн Хайленд в штаб-квартиру полиции.
Боясь, что кто-то прервёт его на полуслове, он заговорил быстрее:
– Пока вы шептались у меня за спиной о мятеже, я раскумекал их интригу и отдал Морн амнионам. Мне не хотелось, чтобы вы и мой корабль стали объектами диверсии этого урода Термопайла. Пусть он идёт теперь не к нам, а к амнионам.
Почувствовав, что немного переиграл, Ник злобно выругался:
– Черт! Их только двое, и у них всего лишь брешь-скаут! Неужели мы будем бояться их? Нет! Лично я не собираюсь. Конечно, за ними стоит вся полиция Концерна. Возможно, сейчас на краю запретного пространства их сигнала ждёт целая флотилия кораблей. Если бы Морн была у нас, копы примчались бы сюда и уничтожили наше судно. Они пообещали бы амнионам, что не тронут никого, кроме нас, и это «вторжение» не считалось бы актом войны, а называлось миссией спасения.