Пойдем играть к Адамсам
Шрифт:
– Ты на тюремной диете.
– Ты… – Барбара замолчала и вздохнула. – Это не сделает меня слабее, Пол. Я стану только голоднее.
– И тем не менее. – Он плотно сомкнул губы.
Наступила тишина.
– Чем больше вреда вы мне причините, тем серьезнее будете наказаны, понимаете? – наконец сказала Барбара. Она не решилась сказать что-то еще и тем самым дать им ощущение еще большей власти. Определенная уверенность в превосходстве взрослых запрещала ей это, особенно теперь, когда к ней вернулся голос. – Как вы думаете, что с вами сделают за это?
До мальчиков явно дошел смысл сказанного ею. Пол,
– Почему бы вам не провести еще одно собрание и не поговорить об этом? Вы же понимаете, что будет. Просто решите для себя, что лучше. Если вы продолжите удерживать меня и кто-нибудь узнает, у вас будут большие неприятности. Но если отпустите меня сейчас, я… – Барбара все еще была раздражена, – возможно, я передумаю. Мы все пойдем купаться, а потом обсудим этот вопрос.
Молчание мальчиков, казалось, превратилось в нечто осязаемое и холодное.
– Разве это не лучше, чем то, что светит вам в противном случае?
В ответ тишина.
Через некоторое время Дайана вернулась, неся на подносе хлопья и салфетку (что было очень в ее стиле).
– О чем вы говорили? – спросила она, поставив поднос на туалетный столик.
При виде сестры Пол испытал такое облегчение, что на него было жалко смотреть. Он весь извивался в знак благодарности.
– Она хочет, чтобы мы ее отпустили. Говорит, что не расскажет про нас.
Дайана манерно фыркнула.
– Можем мы переместить ее сюда?
– Но что со всеми вами потом будет? – спросила Барбара.
– Мы не хотим об этом говорить. Ну давай же.
Встав с другой стороны от Джона, Дайана помогла ему придвинуть Барбару к маленькому туалетному столику.
Барбара снова вздохнула и покачала головой.
– Вот вода.
Дайана взяла стакан из рук Синди и поднесла к губам Барбары.
– Вы не развяжете мне хотя бы одну руку?
Осторожность, повышенное внимание к деталям, молчание, отказ вести себя благоразумно и нежелание общаться с ней едва не довели Барбару до срыва.
– Я не смогу убежать с помощью одной руки.
– Это слишком хлопотно.
– Но я хочу есть самостоятельно.
– Понимаю, и тем не менее. Это займет слишком много времени, а все еще хотят покупаться, – сказала Дайана. – Будешь пить или нет?
Ощущая себя раздавленной, Барбара посмотрела на нее и кивнула. Несмотря на то, что это была колодезная вода с металлическим привкусом, она была прохладной, целебной и чистой. Приятное ощущение в горле частично стерло раздражение, и когда Дайана спросила, не хочет ли она хлопьев, Барбара снова просто кивнула и согласилась, чтобы ее кормили, как ребенка.
Чуть позже Барбара почувствовала, как напряжение в комнате снова начало возрастать. Мальчики практически излучали его. Пол снова взял в руки банку.
– Подождите минутку!
Они послушались.
– Сегодня вам больше не нужно засовывать мне в рот кляп. Никто не придет, а если и придет, я не буду шуметь… – Барбара смотрела в основном на Дайану.
Однако вместо того, чтобы снять напряжение, она, казалось, лишь усилила его. Даже Дайана с опаской посмотрела на Джона, который потянулся к подушке и потрогал ее.
– Все-таки
Дети казались непреклонными, и все же не пытались заставить ее замолчать.
– Разве вы не можете завязать мне чем-нибудь рот или просто заклеить его скотчем, коли на то пошло?
– А, ты видела это в старых фильмах, – сказал Пол, подергиваясь. – Через такой кляп ты сможешь говорить, а скотч можешь отклеить с помощью слюны.
– Да, с помощью слюны, – подтвердила Дайана.
– Откуда вы знаете?
– Он прав, – сказал у нее из-за спины Джон.
Барбара опустила голову и глубоко вздохнула. Возможно, они правы.
– Ладно, но вы же еще не готовы идти купаться. Не могли бы вы хотя бы на пару минут оставить меня в покое? – Она подняла голову и попыталась оглянуться через плечо. – Ну же, Джон.
Тот обиженно вздохнул.
– Ладно. На пару минут.
Однако поговорить Барбаре было не с кем. Все они вышли из комнаты, чтобы переодеться в купальные костюмы, а когда вернулись, то были полны решимости.
– Спасибо, – с горечью в голосе сказала она и открыла рот.
Дальше – ничего, только скотч, оцепенение, неподвижность и тишина.
С радостным гиканьем дети выскочили из дома и направились к реке, оставив Дайану первой караулить пленницу. Барбара несколько раз пыталась издавать звуки и привлечь ее внимание, но тщетно. Уши и щеки Барбары горели огнем от злости и унижения. Ее игнорировали.
Дайана беззаботно свернулась калачиком на кровати у Барбары за спиной и стала читать. Барбара слышала об этой книге недавно – та казалась слишком взрослой для Дайаны. Книга месяца по версии Книжного клуба, она была посвящена мифологии и древним временам (и, если верить рецензиям, изобиловала сексом и всякими страшными событиями). Тем не менее, Дайана читала с увлечением. Барбара видела ее отражение в зеркале на туалетном столике.
Лицо девушки было бледным, строгим и отстраненным. Если бы Барбара и смогла поговорить с ней, то не было никакой уверенности, что она получила бы хоть какой-то ответ.
2
Вечерело, но на улице было еще светло. Вымыв посуду и разделив мусор – «твердые» отходы на засыпку, бумагу на сжигание, овощи на компост, – Джон Рэндалл спустился по ступенькам своей веранды и остановился, глядя в какую-то точку между небом и землей.
Дом Рэндаллов был ближайшим к дому Адамсов и располагался выше по реке, а разделительной линией проходил ручей Оук-Крик. Как и дом Адамсов, он смотрел окнами на воду, но на этом сходство заканчивалось. Старое, сильно разросшееся за счет пристроек каркасное здание с верандами и декоративными украшениями, странно расположенными дымоходами и крышей с необычными углами наклона стояло на холме, глядя окнами почти строго на запад, на слияние ручья и реки. От него к болотистому берегу спускалась постриженная Джоном лужайка. У ее дальнего края скопилась вода и начиналась полоса полузатопленного тростника. Со стороны ручья та же самая лужайка тянулась до самого края воды, где стоял однодосочный, посеревший от непогоды причал.