Пойдем ловить чудовище!
Шрифт:
– Я тебе покажу, как лопать чужие пироги…
Петрик подобрал с земли камень, прицелился, сощурив один глаз, и…
– Что ты делаешь! – крикнула Лёля и схватила его за руку.
Камень со свистом вырвался вперед и угодил прямо в оконное стекло. Чайка возмущенно выкрикнула что-то на своем птичьем языке – наверняка это были ругательства – и унеслась в сторону моря. На подоконник и на прекрасный вишневый пирог со звоном посыпались острые осколки.
– Вот гадость! – с досадой воскликнул Петрик. – Бежим!
Он
– Ох, – женщина схватилась за сердце и прикрыла глаза. – Я уж думала, чудовище.
Аксинью Федоровну, хозяйку городской кофейни «Румяная булка» и неутомимую выдумщицу всевозможных сладких рецептов, знали все жители Зеркальной бухты. За ее хрустящими медовыми слойками, мягкими кексами и горячим какао с воздушным зефиром частенько выстраивались целые очереди.
Лёля от стыда закусила губу, а Петрик принялся ковырять носком землю.
– Нет, мы – это точно не чудовище, – виновато промямлил мальчик.
– Это как посмотреть, – Лёля сверкнула на него глазами.
– Но как же это случилось? – Хозяйка розового домика растерянно моргала, осматривая место происшествия.
– Я… – начал Петрик. – В общем… Чайки, понимаете? Пирог, и я, ну это…
Мальчик совсем смутился, покраснел до корней растрепанных каштановых волос и уставился на свои ботинки.
– Петрик хочет сказать, – Лёля метнула на друга испепеляющий взгляд, – что он пытался прогнать чайку и нечаянно разбил ваше окно. Он очень виноват и просит прощения.
– …вот! – подытожил Петрик, не поднимая головы.
– Ну что же ты, милый мой? – Аксинья Федоровна всплеснула руками. – Как это все не вовремя! Мне ведь уже давно пора быть в пекарне и замешивать тесто.
Она совсем поникла и вот-вот готова была расплакаться.
– Давайте мы вам поможем! – выпалила Лёля. – Нам же нужно как-то загладить вину. Мы пойдем с вами в «Румяную булку» и попробуем помочь на кухне.
Она с надеждой посмотрела на хозяйку кофейни. Та немного подумала, а потом вдруг просияла:
– А ведь правда, нам лишние руки никогда не помешают – из-за этого чудовища некоторые даже отказываются явиться на работу, отсиживаются по домам. Бегите скорее, – Аксинья Федоровна прикрыла разбитое окно голубыми ставнями. – И скажите, что мне срочно пришлось навестить стекольщика.
– Мы не подведем, – заверила ее Лёля.
– Без дураков, – вздохнул Петрик.
И друзья нехотя направились к городской площади.
Главная улица тонула в густом тумане. Лёля и Петрик словно плыли по широкой молочной реке, которая сонно катила свои белые воды к городской площади. Справа едва-едва можно было разглядеть пристань,
– Дурацкое чудовище! – насупился Петрик. – Все из-за него.
– Да неужели? – Лёля подняла бровь. – О чем ты вообще думал, Петрик?
– А нечего было толкать меня под руку! – возмутился мальчик.
– То есть это я виновата? – Лёля начинала злиться.
– Дурацкие чайки и дурацкие девчонки, – пробубнил Петрик себе под нос.
– Разве можно, – наседала Лёля, – бросать камни в птиц?!
– Это не птица, это чайка, – парировал Петрик. – Они же почти как крысы, только с крыльями. Разбрасывают мусор, воруют еду. К тому же она хотела слопать пирог!
– Ты мог сделать ей больно, – Лёля была неумолима. – Или еще хуже. А если бы ты попал камнем ей в голову?
Петрик открыл было рот, чтобы что-то возразить, но потом вдруг живо представил себе подстреленную из рогатки птицу и промолчал. Он втянул голову в плечи и опустил шапку чуть ли не до носа.
– Я… об этом я не подумал, – тихо признался он.
– Вот! Она ведь живая, с ней нельзя так.
– Наверное, – буркнул Петрик.
Он прошел еще несколько шагов, с тоской посмотрел на пустой причал и сердито проворчал:
– Это все чудовище! Если бы не оно, мы бы не влипли в такую историю. Уже целых две недели все вверх тормашками!
– Три, – мрачно заметила Лёля, – уже три недели.
– А ведь первым, кто его углядел, был Клецка. Ух, я ему не завидую, – протянул Петрик.
Толстяку Клецке вообще никто в городе не завидовал. Когда три недели назад в Зеркальной бухте объявилось чудовище, он возвращался домой уже в сумерках, и его «Каравелла» рассекала холодные морские волны. На самом деле «Каравелла» была самым обычным старым баркасом с мачтой, рубкой, каютой и машинным отсеком. Но Клецка очень любил истории о старинных кораблях, о пиратах и великих путешественниках и поэтому название для лодки решил выбрать под стать своим интересам, а на все вопросы и насмешки неизменно отвечал: «Как назовешь, так и поплывет».
Рыбак возвращался с хорошим уловом и уже предвкушал сытный ужин, как вдруг что-то с силой ударило в дно его лодки.
– Эге-е-е-й! – присвистнул Клецка. – Сейчас поглядим, что там за рыбина сама просится ко мне в сети.
Но посмотреть он не успел – на лодку обрушился новый удар, она заметно накренилась, и рыбака отбросило назад. Он ударился спиной о мачту и, потирая поясницу, грузно поднялся на ноги. Клецка кинулся к борту и увидел, как под водой мелькнуло что-то темное. Темное и очень, очень большое – никак не меньше самого Клецки и даже, пожалуй, не меньше его «Каравеллы».