Пойди туда, не знаю куда. Книга 5. Покатигорошек
Шрифт:
Но Дива не дала пряжке впиться в шею шишка. Она остановила ее в воздухе и, не прикасаясь к ней руками, принялась рассматривать те связи, что снова возникли между пряжкой и тем местом на шее шишка, куда она была установлена.
Нетот вгляделся сквозь ее видение, и вдруг лицо из далекого прошлого всплыло в его сознании. Он не помнил, кто это, не знал имени, он даже не смог бы сказать, что этот человек или кто он там был, неприятен ему. Но он знал, что за этим лицом скрывается страшная опасность.
Дива подняла на него глаза, разглядывая лицо, всплывшее в его сознании, кивнула
– Это улика, – сказал Буревой.
– Да, это то, что мы можем предъявить… – задумчиво кивнула она и отпустила шишка на пол. – Больше тебе ничто не угрожает.
Шишок растекся по полу, кивая ей.
– Ты отработаешь все, что должен. – Он опять закивал. – Служба не будет тебе неприятной, потому что ты сам избрал ее. Ты будешь служить ему, – показал Дива на Нетота.
Шишок метнулся к ноге Нетота, обхватил ее и спрятался за ней, глядя оттуда на Диву огромными глазами.
– Но если понадобится, ты отдашь за него жизнь!
Шишок закивал, а медведь вдруг рявкнул человеческим голосом:
– И я отдам!
Все уже забыли про медведя, и потому с некоторым недоумением повернулись на голос.
– Э, да… – смутился он.
– Посмотрим, не сгодишься ли ты на кое-что большее, – засмеялся Буревой. – Нам как раз нужен кто-то, кто будет накрывать на стол!
Медведь подпрыгнул и бросился к столу с яствами, но Дива остановила его движением руки.
– Вы оба пойдете с вашим князем в поход. И если ваш поход будет удачным и вы принесете нам победу, я дозволю вам завести семьи и стать основателями новых родов, которые станут славными в будущей истории! Все ваши прошлые дела будут прощены, а ваши заслуги сделают вас существами силы!
Шишок сразу же упал на пол и закивал изо всех сил. Медведь соображал туго, но когда до него дошло, что ему только что было обещано, он спросил, с трудом выговаривая слова:
– И я смогу всегда говорить языком человека?
– Да, я Божественная Речь, я дарую тебе это право сейчас, и если ты пройдешь все ваши битвы честно, оно сохранится за тобой навсегда.
Медведь засопел, опустился на колени и низко поклонился богине.
– А теперь пир! – махнула она рукой. – А ты, Птица, за свою верную службу и бесконечную преданность получаешь право сидеть за одним столом с богами и не прислуживать им!
Птица заклекотала и принялась распушать перья на крыльях и хвосте.
– Но только после того, как запомнишь все, что вы добыли с твоим хозяином и что Баим переложил на гудьбу, – улыбнулась Дива и движением пальца направила Птицу Рах к Баиму, который тут же возложил пальцы на струны.
– Если даже со мной что-то случится, – повернулась она к Нетоту, Буревою и Василисе, – эта птица всегда будет вашим ключом к Вратам… Береженого и боги берегут!
В поисках иных миров
Древние умели думать о том, как ходить в другие миры. Поэтому их мировоззрение предполагало, что даже смерть есть переход совсем не в Ничто, а в иной мир. Приняв материалистическую веру, современный человек не просто
Он проиграл огромную битву, отдав врагам сразу множество миров! Наш мир резко схлопнулся и стал глобальной деревней, в которой нам тесно уже сейчас, когда у нас плохая связь и очень медленный транспорт. Дальше теснота будет нарастать вместе с давлением, как в котле, из которого нет выхода для пара…
В тесном мире нет места не только подвигу, но и мужчине, он здесь не нужен. Поэтому, хотим мы того или не хотим, но лицо человечества будет меняться, мужская часть его будет мягчать, пока не отгниет окончательно. Мужчина должен открывать новые миры и пути в них. И чем это труднее, тем больше мужества для этого требуется! Мужества и ума!
Птица Рах, снова превратившись в ковер-самолет, доставила Нетота с его братом Буревоем и двумя помощниками – шишком и медведем-человеком по имени Медведко-Иванко к тому дереву, под которым когда-то очень давно Нетот и Буревой смотрели, как разворачивается новый мир богини по имени Белка-Летяга. Кота Баюна Нетот оставил охранять Василису.
Дерево было на месте, а вот Белкиного мира, естественно, не было. Да и с чего бы ему было тут быть? Мы же понимаем, что миры зарождаются и отпочковываются от нашего мира не единожды. Это вполне естественная вещь для миров – созреть и разродиться плодом. В этом смысле все, что есть в мире, создано по образу и подобию мира, а микрокосм подобен Космосу. Но и наоборот: если мы рождаем свое продолжение, если оно рождается у зверей и растений, значит, так устроен Космос!
Допущение очевидное, но почему-то мало осмысленное философами. Впрочем, философы, возможно, и сами не верят в то, что изучают как начала философии. Они не видящие, они эрудиты! И потому они и не допускают мысли, что то, что они считают глубинами философской мысли, надо понимать буквально! Глубины-то глубинами, но мы все же не всерьез, верно?..
Для таких, как Нетот или Медведко-Иванко, не всерьез может означать только со смехом! Смеяться такие простые парни горазды. Но никому, кто знаком с Божественной Речью, и в голову не придет усомниться в ее слове. Раз мы созданы по образу и подобию мира, значит, мир может разродиться мирёночком. И этот мирёночек должен быть где-то недалеко от мамы. Или папы! Кажется, у миров рожать могут и папы…
Во всяком случае, если Зевс рожал то из бедра, а то из головы, о чем-то же это должно говорить?
Мирёночек должен быть поблизости! Это для людей очевидно и ожидаемо. Но где это поблизости? И как это близко для новорожденных миров? Может, они просто включают сходу вторую космическую и рвут во все лопатки подальше, памятуя, как папа Кронос пожирал своих деток! Это ведь тоже не случайные слова!
В общем, они стояли возле дерева, перед которым расстилалась заболоченная низина с лугами и перелесками и не было никаких следов отошедшего мира. Точнее, только следы его ухода. Таких следов на земле довольно много, мы все их видели неоднократно, но не узнавали. Как выглядит место, где родился новый мир?