Пойманная

Андерсон Эвангелина

«Глупец, — сказал он сам себе, пинком ноги отбрасывая большой камень с дороги. — Глупо позволять себе испытывать к ней какие— либо чувства. Даже не будь твоей клятвы, она никогда бы не захотела тебя. Никогда не перестанет бояться тебя, не позволит к себе прикоснуться. Просто забудь о ней, оставайся тем холодным Транком, каким должен быть».

Но он не мог, маленькие ручки Софии отогрели его холодное сердце, даже если она этого не хотела. И, казалось, оно никогда снова не замерзнет.

* * * * *

София пыталась не отставать, в окружающей

их кромешной темноте трудно было что— либо разглядеть, и у неё болели ноги. Её обувь потерялась, не то чтобы босоножки на невысоком каблуке подходили для путешествия по горам, но всё же лучше, чем ничего. Единственное, что спасало её, — в детстве она часто бегала босиком по бетонным тротуарам Флориды. И если бы не огрубевшие от подобного прошлого опыта ступни, то сейчас она стерла бы их в кровь за несколько минут.

Но её беспокоили не только ноги. София задавалась вопросом, в какой заднице мира они очутились. Потому что была чертовски уверена, что это не Флорида.

«Где мы находимся, и как попадем домой? Знает ли Сильван, куда идти, или просто старается, как можно дальше убраться от шаттла? Ясно, что они спускались по склону горы», — думала Софи, шагая за Сильваном и глядя на его голую мускулистую спину. Наверняка эта та же гора, в которую они врезались. Хотя до сих пор Софи не понимала, почему воин направил шаттл на скалу, но, по крайней мере, они выжили.

Сейчас она вспомнила крушение во всех ужасных подробностях. От увеличивающейся на смотровом экране со скоростью света скалы и до того момента, как они врезались в неё, когда Софи почувствовала, как что— то острое проткнуло её, взрываясь в груди огнем. А затем она утонула в каком— то липком голубом геле. Он погасил силу от удара, и София всё ещё ощущала на своей коже его липкие остатки…

Воспоминания о катастрофе всплывали в её сознании одно за другим, как кадры из фильма ужасов, и она не могла их остановить. Просто остановить, перестав об этом думать.

«Ты выжила, не так ли? Так почему же так расстроена?»

Независимо от строгого тона, которым она разговаривала сама с собой, воспоминания того, как они врезаются в гору, всплывали в её сознании снова и снова. Возвращая ощущения от страшного удара, удушья от плотного голубого геля. От этого бесконечного кошмарного калейдоскопа, крутящегося в сознании, София задрожала.

Слишком многое произошло за последние двадцать четыре часа. Слишком много травм и страданий, боли и страха уложились в такой маленький промежуток времени. Напряжение, как тикающая бомба в её груди, готово взорваться. Но почему— то она продолжала сдерживаться. Последнее, чего ей хотелось, — устраивать истерику перед Сильваном.

«Сильной, я должна быть си…»

Внезапно камни под её босыми ногами предательски осыпались, и она почувствовала резкую боль в лодыжке. С тихим вскриком София завалилась на бок и ударилась головой.

Сильван тут же оказался рядом с ней.

— Не

вставай, — велел он, когда она попыталась подняться. — Полежи спокойно хоть минуту и позволь мне оценить, насколько серьезно ты пострадала.

— Мне не больно, — возразила София, ощущая, как пульсирует её лодыжка, и что— то теплое и влажное стекает по щеке.

Он нахмурился:

— Не ври ни мне, ни себе, София. Ты упала и сильно ударилась. — Приподняв пальцами её подбородок, он пристально осмотрел её лицо. — Посмотри вверх и открой глаза, я должен проверить твои зрачки, а света не так уж много.

София посмотрела в ночное небо, стараясь не вздрагивать от прикосновений Сильвана. Внутри у неё всё сжалось, слёзы навернулись на глаза, и чаша её терпения переполнилась. Острая жгучая боль в голове и тупая ноющая пульсация в лодыжке оказались последней каплей. Физическая боль в измученном теле наряду с эмоциональным потрясением толкнули её через край. И не в силах больше сдерживаться, София заплакала.

— София? — послышался из темноты резкий шепот Сильвана. — Пожалуйста, не плачь. Понимаю, ты не желаешь, чтобы я прикасался к тебе, но мне нужно проверить, что с тобой всё в порядке.

Боль в его голосе лишь ухудшила ситуацию.

— Мне… мне жаль, — она задыхалась, безуспешно стараясь остановить слёзы. — Просто… Я не могу… это слишком…

— Это не займет много времени. — Он осторожно ощупывал её лодыжку. София зашипела и дернулась. — Прости, — прошептал он. — Не думаю, что это перелом, но у тебя сильное растяжение. И отек, ты не можешь идти в таком состоянии.

На её глаза вновь навернулись слёзы, и она сердито стерла их. Почему она настолько слабая?

— Вот именно. Тебе придется уходить без меня. — Она старалась казаться смелой, но её голос предательски задрожал.

— Уйти без тебя? — Сильван недоверчиво посмотрел на неё. — Да за кого ты меня принимаешь?

— Со мной всё будет хорошо, — настаивала она, прекрасно зная, что это не так. — Ты сможешь найти помощь и вернуться за мной.

— Ты действительно думаешь, что я оставлю тебя здесь одну, беспомощную, в темноте, на растерзание тому злу, что охотится за тобой? — его голос понизился до тихого рычания. — Никогда.

— Сильван! — возмутилась она, но он уже взял её на руки. — Сильван, отпусти меня. Будь разумным, — умоляла она. — Знаю, что ты огромный и сильный парень, но я совсем не крошечная. Ты не сможешь нести меня на руках всю дорогу вниз.

— Посмотри на меня. — Он пошел вперед, баюкая её в объятиях, как маленького ребенка. — Мне жаль, София. Тебе неприятны мои прикосновения, но ничего не поделаешь. Придется потерпеть, пока мы не найдем безопасное место для отдыха.

— Это не так, — слабо запротестовала она. — Не то чтобы мне, ну, не нравились твои прикосновения. Просто я… не хочу, чтобы ты меня кусал. Вот и всё.