Пойманная
Шрифт:
— Ах! — выдохнула София, спираль внизу её живота закручивалась все туже и сильнее. — Боже, Сильван… так близко… я так близко…
— Тогда кончай. — Его низкий от страсти голос больше походил на рычание. Сильван подался ей навстречу, каждый мускул в его огромном теле напрягся. — София, позволь мне почувствовать твой оргазм. Позволь смотреть на твое лицо, когда ты кончишь на мой член.
Его возбуждающие слова, обжигающий взгляд — Софи не выдержала. Прерывисто вздохнув, она почувствовала, как напряжение в ней достигло апогея, и спираль, наконец—
Оргазм потряс её до самого основания. Софи вздрагивала всем телом, ей казалось будто она оказалась в эпицентре какого— то сексуального землетрясения.
«О боже, так хорошо… так хорошо…»
Сильван не сводил с подрагивающей от оргазма Софи голодного взгляда. Словно пытался запомнить каждое мгновение, чтобы потом наслаждаться воспоминаниями.
— Прекрасна, — пробормотал он, когда волны наслаждения, наконец— то, схлынули, оставив её удовлетворенной и совершено без сил. — Боги, ты так невероятно красива, когда кончаешь, Талана.
— Что… что это значит? — тихо спросила София, пытаясь отдышаться. — Той ночью, ты начал рассказывать мне об этом, но заснул, так и не закончив. Что означает «талана»?
Сильван отвернулся, и страсть на его красивом лице сменилась печалью.
— Это просто ласковое прозвище. Что— то типа «милая», полагаю. Я слышал, как некоторые человеческие мужчины называют своих женщин «детка». Хоть и не понимаю, почему женщинам нравится, когда их сравнивают с ребенком.
— Ох. — София догадывалась, что он не говорит ей всей правды, но сейчас, похоже, не время требовать объяснений. Кроме того, теперь, когда страсть прошла, Софи снова начала смущаться. И чувствовать себя очень, очень обнаженной.
Оставался ещё небольшой вопрос по поводу удовлетворения Сильвана. Она, в отличие от него, кончила. Он же всё ещё был возбужден, и это казалось ей неправильным… вроде, как— то невежливо оставлять его в таком состоянии, когда она получила настолько сокрушительный оргазм. Однако, прежде чем она успела хоть что— то сказать, Сильван потянул за кожаный ремень, связывающий его запястья.
— Теперь ты хорошо отмечена. Пора остановиться.
— Но… но… — София нахмурилась. — Ты не, хм, ну знаешь…
— Мне это не нужно, — ответил он тихо. — Мне не нужно кончать, чтобы отметить тебя. Достаточно того, что ты потерлась об меня.
— Но это несправедливо, — упрямо сказала Софи. Её щеки опалил румянец, но она была полна решимости не оставлять его с посиневшими яйцами, как накануне вечером. — Я хочу сказать, ты, э— э, ты дважды подарил мне удовольствие, но ничего не получил сам.
Он пристально посмотрел на неё сверкающим взглядом:
— Тебя действительно волнует мое удовольствие?
— Конечно, да, — возразила Софи. — Хочу сказать, что ничего не сделала для тебя вчера вечером и очень переживаю из— за этого. Итак, может… ты хочешь,
— Нет, не так. Как бы сильно я ни желал почувствовать твою ладошку вокруг моего члена, кое— чего мне хочется сильнее этого.
— Что? — прошептала София, у неё во рту внезапно пересохло. — Должна тебя предупредить, что я никогда раньше не занималась оральным сексом. Но готова попробовать.
Сильван улыбнулся:
— Я не хочу, чтобы ты брала меня в рот. На самом деле всё наоборот.
— Ты хочешь… хочешь снова попробовать меня? — нерешительно спросила она.
— Больше всего на свете, — кивнул Сильван.
— Я не знаю, — сказала она, не сводя взгляда с его обнаженных клыков. — Ты же говорил, что можешь не сдержаться и укусить меня, если сделаешь это.
— Только если ты кончишь, пока я буду пировать на тебе. А так, как ты сделала это минуту назад, то проблем возникнуть не должно.
— Ну тогда… Хорошо.
Софи кивнула, но так и осталась сидеть на кровати. Почему— то она не могла отвести взгляда от его сверкающих, острых, как бритва, клыков. Может, ей попросить его их убрать? Втянуть их, или что он там делал, чтобы они исчезли? Но ранее он говорил ей, что не всегда может это сделать, даже ради неё. Неужели она посмеет позволить ему приблизиться к ней, к её такой нежной и интимной области с обнаженными клыками?
— Пожалуйста, София, — простонал он низким голосом, врываясь в её мысли. — Клянусь, что не причиню тебе боли. Я просто хочу ещё раз попробовать тебя…
— Прежде чем мы вернемся на материнскую станцию, и всё закончится, — договорила она за него. — Я понимаю…
— Просто позволь мне слизать мед с твоих бедер, — пробормотал он. — Можешь не позволять мне входить в тебя языком, если боишься.
София приподняла подбородок:
— Я не боюсь тебя, Сильван. И… Я доверяю тебе, правда. Просто… я не совсем понимаю, как… как занять нужную позу.
— Сядь на мое лицо, — сказал он низким голосом, наполовину прикрыв глаза. — Встань на колени над моей головой и опустись вниз. Прижмись к моему лицу точно так же, как к члену.
— Уверен, что хочешь именно этого? — София не могла не смущаться, располагаясь так, как он говорил.
— Боги, да. — Отразившаяся на его лице страсть не могла быть поддельной. — Разреши снова попробовать твои сладкие соки. Доставить тебе удовольствие, почувствовать, как ты дрожишь надо мной… это всё, чего я хочу. Всё, о чем я когда— либо мечтал.
Что— то сжалось в сердце Софи при этих словах. Каково это заиметь Сильвана в своей жизни на постоянной основе? Знать, что её настолько сильно любят, заботятся? Она осознавала, что всё закончится, как только они доберутся до материнской станции, но не смогла отказать ему в этой просьбе, не смогла проигнорировать тоску и страсть в его глазах.