Пойманное солнце
Шрифт:
Глухие удары барабана, разносящиеся по джунглям, и струны ситары испуганными, умоляющими звуками предостерегают королевскую дочь. Демон в страшной маске появляется на сцене. Музыка вспыхивает вновь будоражащими душу звуками, когда демон уносит прекрасную Ситу в царство короля демонов Равана.
Я чувствую тепло, исходящее от красной земли, и, следя за драмой на сцене, у которой, кажется, нет конца, окончательно прощаюсь с Индией. Я становлюсь невнимателен и уже не могу следить за игрой. Завтра рано утром я должен быть на аэродроме в Тривандраме! Я тихонько подзываю моего маленького друга Раму и шепчу ему, что должен уходить.
До полуночи — несколько минут. Я иду к старосте деревни
«Намасте!» Это индийское приветствие выражает все, что я хотел бы сказать. Так, с выражением симпатии на лице, я прощаюсь с этой страной. Староста деревни показывает нам путь к берегу, Рама в глубокой задумчивости шагает рядом со мной, прибой ударяет о темные скалы. Над Индийским океаном, казалось, собрались огни всех городов мира!
Намасте!
Г. Г. Котовский
Послесловие
В Индии, как, впрочем, и в других развивающихся странах Азии и Африки, старое и новое причудливо сочетается, переплетается, пожалуй, во всех сферах частной и общественной жизни. Именно этому, старому и новому в жизни сегодняшней Индии, и посвящена небольшая книжка журналиста из ГДР В. Мейнка, предложенная в сокращенном переводе с немецкого языка вниманию советского читателя. Все, что видел и слышал автор в Индии во время своей второй поездки в эту замечательную страну в 1969 г., не дает, конечно, какого-либо целостного представления об основных ее проблемах — экономических, социальных, политических, определяющих развитие современного индийского общества. Но такой задачи и не ставил перед собой немецкий журналист. Посещая различные уголки Индии, он прежде всего стремился проникнуть в психологию «среднего индийца», неизбежно сталкиваясь при этом с формами общественного сознания, унаследованными от колониальной и даже доколониальной эпохи. Вот почему внимание Мейнка привлекли различного рода традиционные институты — в сфере экономической, социальной и культурной жизни.
Нельзя не признать, что эти институты продолжают играть весьма важную роль в жизни громадного большинства населения Индии. Объясняется это прежде всего тем, что и в настоящее время основная часть индийцев — сельские жители (свыше 80 %), из которых не менее двух третей заняты в традиционных, или, как говорят экономисты, «низших», общественно-экономических укладах: мелкотоварном сельскохозяйственном производстве, все еще в значительной степени сохраняющем черты натуральной и потребительской экономики; в ремесле и кустарных промыслах. Да и в городах большая часть работников занята в небольших ремесленных, кустарных и мелкокапиталистических заведениях. Этим формам производства соответствуют и архаические формы торговли и кредита. Товаропроводящая система и ростовщический кредит, обслуживающие (и эксплуатирующие) мелкое производство в сельском хозяйстве и промышленности, в основном продолжают функционировать в том виде, в каком они сложились в XVIII–XIX вв.
Естественно, что отсталые формы хозяйственной жизни обусловили живучесть различного рода пережитков прошлого в надстройке, повседневном быту и сознании массы индийцев. Прежде всего необходимо напомнить здесь о роли религии в их частной и общественной жизни.
Религиозные представления (соответственно индуизма, ислама, сикхизма, джайнизма, христианства, буддизма у представителей соответствующих религиозных общин) пронизывают сознание громадного большинства населения страны. Понятия секуляризма, а тем более атеизма присущи лишь небольшой, образованной части индийского общества.
Свыше 70 % всего населения Индии исповедуют индуизм, религию, для которой характерно отсутствие церкви и организованного духовного
Именно эта система лучше всего приспособилась к условиям современной Индии. Более того, каста наложила значительный отпечаток не только на социальные отношения, но и на формирование классов буржуазного общества и политическую борьбу в Индии.
Хотя в современной Индии классовые и профессиональные группы не совпадают с кастовым делением общества, в то же время исследования индийских социологов показывают, что эксплуататорские классы состоят преимущественно из членов высших и средних каст (по их месту в сословно-кастовой иерархии), а трудящиеся — в основном из людей низших каст.
Так называемые «доминирующие касты» в сельской местности, то есть те, что сосредоточили в своих руках большую часть земельной собственности и охватили основную часть зажиточного крестьянства (из этой среды выходит большинство мелких и средних сельских и городских предпринимателей, представителей чиновничества, интеллигенции), используют кастовую солидарность для усиления своего влияния в органах государственного управления данного штата или округа.
Кастовая приниженность массы крестьян-издолыциков и батраков способствует усилению эксплуатации со стороны помещиков и кулаков.
До сих пор классовые конфликты в деревне проходят часто в форме кастовых столкновений; религиозные же (индусско-мусульманские) волнения, почти ежегодно вспыхивающие в тех или иных городских центрах, вызываются противоречиями между торговцами, ремесленниками и другими представителями городских «средних слоев», принадлежащих к различным религиозным общинам.
Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что за годы независимости в общественном сознании индийцев произошли глубокие сдвиги. Достижение Индией национальной независимости и введение системы буржуазного парламентаризма; активизация деятельности левых сил, в первую очередь Коммунистической партии Индии (КПИ), профсоюзов, крестьянских организаций; общее оживление политической активности в стране; значительные успехи в области начального, среднего и особенно высшего образования — все эти факторы сказались на известном повышении уровня политической сознательности самых различных социально-классовых слоев и групп индийского населения. В расстановке партийно-политических сил в Индии за последние годы произошли значительные изменения.
Правящая, наиболее влиятельная в стране партия, Индийский национальный конгресс (осн. в 1885 г.), партия Ганди и Неру, приведшая страну к независимости, постепенно от одних всеобщих выборов к другим (в 1951–52, 1957, 1962, 1967 гг.) теряла политическую монополию — под нажимом как левой, так и правой оппозиции. Выборы в законодательные органы семнадцати штатов в 1967 г. показали, что в девяти из них Конгресс утратил свое положение правящей партии. В штатах Керала и Западная Бенгалия, общая численность населения которых составляет примерно 60 млн. человек, были созданы коалиционные правительства левых и демократических партий с преобладанием коммунистов. Такие же правительства были созданы и в некоторых других штатах, причем в них участвовали как левые, так и крайне правые партии (например, религиозно-общинная мелкобуржуазная партия Джан сангх — Народный союз). Подобные «союзы» были противоречивы, вызывали нестабильность политической ситуации и частую смену провинциальных правительств.