Пойманные под стеклом

Кроссан Сара

страх.

– Снег будет идти снова и снова в течение нескольких следующих дней. А здесь наверху ты

найдешь достаточно контейнеров, - Сайлас показывает на несколько мисок и ведер, которые

разбросаны по всей крыше.
– Просто заполнишь их снегом.

– А если транспортное средство Министерства проедет мимо, то брось что-нибудь вниз и

привлеки их внимание. Или махай Ципам. Ты премиум. Они не сделают тебе ничего.

Расскажи им, что мы тебя похитили или

что-то в этом роде.

Я хотел бы ему свято пообещать, что никогда не предам мятежников, но не могу.

Охотно поклялся бы, что готов умереть за их дело. Но кто знает, на что я способен, если я

буду умирать с голоду и охвачен смертельным страхом?

– Я надеюсь, вы найдете их, - только и говорю я.
– И если вы найдете их, то скажите Беа...
– я

останавливаюсь.

– Мы придем и заберем тебя, - обещает Инджер.

– Если все то, что ты рассказал о том, что ты спас Алину или то... тогда.. ну, да, спасибо, -

добавляет Сайлас удивительно мягким голосом.

Прежде чем я могу сообразить, как попрощаться с ними, они отворачиваются и исчезают в

двери, ведущей к лестнице.

Я один.

Когда мы поднимаемся наверх по бесконечно длинной лестнице, мне приходится

прикрыть глаза, потому что солнце слепит, отражаясь в стеклянном фасаде.

Если бы инопланетяне приземлились на земле, то их летательный аппарат выглядел бы

именно так как это здание. Оно выглядело как будто его когда-то вывернули на изнанку и

закрепили.

С одной стороны здания можно было еще разглядеть остатки красного герба, который должно

быть представлял собой старую пушку или что-то в этом роде.

– Что там было раньше?
– спрашиваю я.

– Я же рассказывала тебе, что там был стадион, на котором играли в футбол. Еще несколько

подобных зданий разбросаны по стране.

– Я не думала, что он такой огромный.

– До наступления ухудшения футбол был самой любимой игрой. Тысячи людей приходили на

игру, и команды были гораздо больше сегодняшних.

– Мне сложно представить, что существовало время, когда Вторые имели такие же права как

Премиум. Что они были также свободны. Мы можем только мечтать об этом, - я вытягиваю

руки в сторону стадиона.

– Свободны? Ха!
– кричит Мод.
– Что значит свободны? Да, мы могли свободно дышать, окей,

но никогда не было времени, когда мы правда были свободны. Свобода не обозначает ничего.

Посмотрите на историю: свобода всегда была фантомом, красивой сплетней. Ее никогда не

было и никому не давали. Люди такие, как они есть. Очень корыстны. Поэтому равноправие

не может существовать. Например,

женщины никогда не играли на этом стадионе. Женщин-

футболистов никогда не приветствовала огромная толпа. Всегда только мужчин. Ни одну

сволочь не интересовало, сколько голов забили в женской футбольной лиге. Свобода и

равноправие - выдумки. Девочки. Вы должны запомнить. Раз и навсегда. Свобода? Ха! Я могу

только посмеяться.

– Ты готова?
– спрашивает Алина, как только Мод закрывает рот.

Это странно, кажется, что Алину не интересует никоим образом, были ли мир

несправедливым и ужасным до ухудшения или нет. Мир, позволяющий дышать воздухом, -

идеален для нее, и она борется за его восстановление. Неуклонно.

Если этот старый мир не такой прекрасный, как Алина представляет, это поставит под

сомнение всю ее борьбу.

– Хм, нет общества без ошибок, - допускаю я.

Мы тяжело поднимаемся по последним ступеням, но вместо того, чтобы выйти к выходу, мы

упираемся в бетонную стену, Алина оборачивается через плечо, проверяет, что мы не

потерялись, и подает знак следовать за ней.

Мы идем вдоль бетонной стены, в которой всего в нескольких метрах находится стальная

дверь. Перед нами оказывается старая железнодорожная линия, на которой находится поезд.

Разумеется большинство вагонов с разбитыми стеклами повалены на бок.

Внезапно Алина останавливается, приближается к стальным дверям, стучит три раза, делает

паузу, ударяет два раза, ждет и наконец стучит еще один раз. Ничего не происходит. Алина

смотрит на меня, затем повторяет условный знак: три раза, пауза, два раза, пауза, еще один

раз. Снова ничего.

Я бросаю взгляд на показание моего кислородного баллона и делаю глубокий вздох.

Кислорода хватит еще на минуту, максимум две.

Словно, прочитав мои мысли, Алина вытягивает руку, поворачивает мой вентиль и уменьшает

подачу кислорода. Как от удара по голове я чувствую головокружение, мне приходится

прикоснуться к стене, чтобы не упасть. Алина снова стучит.

– Есть другой вход? Возможно, мы подошли не к той двери, - вырывается у меня, когда я

наконец снова обретаю равновесие.

– Это правильная дверь.

– Тогда попытайся покричать. Может ты забыла условный знак.

– Я никогда его не забываю. Он так прост, что его нельзя забыть, - Алина стоит там, нахмурив

лоб и уперев руки в бока.

– Может они сменили его?
– спрашиваю я.

– Они никогда не меняют его!
– Алина смотрит на дверь, как будто она может открыть ее