Поймать и женить
Шрифт:
– А чем он вам не угодил? – поинтересовалась Евгения. – У меня, к примеру, к нему претензий нет. Платит исправно, люди на него не жалуются.
– Так ведь и на меня не жалуются! – воскликнул Коровин. – Потому что жаловаться уже не-ко-му!
– Мама, – насторожилась вдруг Мария Адамовна, разливавшая чай по чашкам. – Ты послушай, что он говорит. Я не знаю, как эту Евгению Кулакову сосватать, а он его грязью поливает. А ну-ка, мам, займись чаем.
Она вбежала в комнату и налетела на мужа:
– Ваня! Хватит уже пить! Евгения
– Уйди, – поморщился Коровин. – Надоела уже твоя диктатура. Дай с умным человеком побеседовать!
– Нет, вы на него посмотрите! – воскликнула Мария Адамовна и уже приготовилась стукнуть милого по хребту полотенцем, но в дверь позвонили.
– Иду-у! – крикнула она. – Сейчас…
Она открыла двери, ожидая припозднившегося Кулакова, но на пороге стояла незнакомая женщина.
– Простите, – немного смутилась та. – А мне бы… Ивана Михайловича.
– Кого? – не поверила своим ушам Мария Адамовна.
Нет, Ване, случалось, звонили какие-то собаководы, но это было раньше, когда у него был «Дружок», а сейчас… Да и на собаковода эта дамочка не тянула.
– А зачем он вам?
– Мне он нужен по важному делу.
– По какому?
– По важному. Позовите.
– Сейчас! Разбежалась! – возмутилась законная супруга. – Я позову этого дурачка, а ты ему станешь лапшу на уши вешать? Что он папаша твоего дитяти?
– Да вы с ума сошли! Как вы смеете! Да я вашего этого… Вот! Возьмите! Тут документы!
Она сунула папку с какой-то печатной писаниной Марии Адамовне в руки и быстро сбежала вниз по лестнице.
Мария Адамовна с интересом открыла папку.
– Блин… Не придет этот Кулаков, – с обидой пробормотала она. – Опять столько денег на ветер!
Евгения шла домой и оглядывалась по сторонам. Эх, не любила она эти поздние прогулки! Тут такие закоулки, того и гляди лишат либо жизни, либо кошелька, либо и вовсе – девичьей чести! Столько времени зря потратила на этих Коровиных! И ведь как знала – никакой братец так и не соизволил приехать! И вообще – а был ли мальчик? То есть братик? На кой черт эти Коровины упрямо зазывают ее к себе? Вот сегодня у Евгении сорвался такой вечер! Теперь ясно – ни в какой «Айсберг» она уже не поедет.
Из темной аллеи навстречу Евгении вдруг шагнула тень.
– Мамочка, – тихонько прошептала она и прибавила шагу.
Тень не отступала. Евгения еще поддала ходу, но сообразила, что убежать не сможет, и развернулась навстречу опасности.
– Подойдешь – убью, – яростно прошипела она.
– Женечка, ну за что же такая нелюбовь? – раздался вдруг знакомый голос.
– Володя… – с радостью выдохнула она. – Володя, ты меня… так напугал.
– Зато мы теперь перешли на «ты»! – подошел к ней ветеринар. – Женечка, я там сидел, сидел, а потом понял, что ты не придешь. А проводить
– Вот и хорошо, пойдем ко мне, попьем чаю, – радостно отозвалась Евгения.
– Нет, Женечка, не только чаю. Смотри, что я принес! Мартини! И сок для тебя. А для себя коньячку.
– Я не пью!
– А сегодня надо. Эх, Женя, если бы ты знала, какой сегодня день! Представляешь, мне подписали все документы, и я смогу открыть свою клинику!
– Уже? – округлила глаза Евгения. – Так быстро?
– Ничего себе быстро! Да я полгода с ними маюсь. – Владимир взял Евгению под руку и повел к подъезду. – Все, никакого терпежу уже нет, надо это дело обмыть!
Дома стол накрылся как-то сам собой, может, потому, что они ничего и не ставили. Просто нарезали сыр, колбаску, а Володя еще и конфеты принес. Вот и весь стол.
– Давай, Женечка, за нас с тобой! – поднял рюмку Владимир. – Ты попробуй! Тут же один сок, ты же видела, как я разбавлял – один к десяти!
Женя попробовала: оказалось вкусно.
– Надо же! – удивилась она. – А то мне всегда говорят: «Такое вкусное вино!», а я не понимаю – ну как горькое может быть вкусным? А это вкусное.
– Вот и хорошо, – не сводил глаз с нее Володя. – За нас.
– Нет, – покачала она головой. – Не за нас, а за тебя. Это же ты добился всех этих… документов. За тебя.
Они выпили и за него, и за нее, и за них…
– Женя, у тебя так уютно, – оглядывал комнату Владимир. – Слушай, а ты не хочешь вот на эту стену фотообои?
– Да ну, сейчас это как-то уже…
– Нет, сейчас есть прекрасные зарубежные фирмы. Я уже ходил, присматривал. Знаешь, что-нибудь эдакое неизбитое, например, ночной город, дороги, огни, небоскребы…
– А посреди дороги домашнее кресло? – усмехнулась Евгения.
– А почему нет? Будто бы такое большое окно, а за окном… Нью-Йорк! Обалдеть!
– Да ну, мне этот город уже вот здесь. Если уж фотообои, то что-нибудь спокойное… полянку какую-нибудь.
– Ага! Елочки – сосеночки – осиночки – лопух! Я только-только от них избавился, а ты мне их во всю стену, как немой укор, да? Давай тогда лучше море.
– Море должно шуметь, а без шума… Хорошо, пусть будет море.
Какая, право, глупость обсуждать обои, когда у них еще… Или у них уже?
– Женя, у тебя есть хорошая музыка? – вдруг спросил Володя. – Я не про качество, я про… мелодичность.
Евгения включила музыку, и вечер сразу наполнился волшебством. Наверное, это мартини чуть вскружило голову. Или жаркие Володины взгляды?
– Пойдем, потанцуем? – тихо произнес он.
Она поднялась и тут же оказалась в его крепких объятиях. Он стал покрывать поцелуями ее шею, волосы, лицо…
– Нет! – вдруг оттолкнула его Евгения, когда он прикоснулся к ее губам. – Не надо. Володя, не сейчас…