Поймать ночь
Шрифт:
В принципе, он еще до звонка планировал околачиваться рядом с баром, ожидая ее ухода, так что он уже практически был рядом, когда ему позвонили.
Подойдя к створчатым дверям, Ник столкнулся с Девом Пельтье, одним из медведей, владеющих Санктуарием, который следил за входом. Он сказал, что из-за плохого самочувствия его мать ушла с работы раньше. Ник обозлился на медведя, пока тот не упомянул, что Ульрик согласился проводить ее домой.
Учитывая его сломанные ребра, мама будет в большей безопасности с Темным
Они всегда были вдвоем, всю его жизнь. Забеременев в пятнадцать лет от уголовника, его мама была изгнана из дома и перебивалась кое-как. Он бы не винил ее, если б она бросила его, но мама этого не сделала.
– Ты единственное в моей жизни, что я когда-либо сделала правильно, Ники, и каждую ночь я благодарю Бога за то, что он подарил мне тебя.
И поэтому он так сильно любил ее.
Ник никогда не встречал бабушек и дедушек ни с чьей стороны. Черт, он и отца видел несколько раз мельком, и только один раз он запомнил. Когда Нику было десять лет, отец вышел на свободу на целых три месяца, и ему нужно было место, где перекантоваться.
Его отец был дурным примером, постоянно пил пиво и избивал их, пока один из его приятелей-уголовников не убедил его участвовать в налете на банк, где отец ради забавы застрелил четырех людей. Ему незамедлительно вынесли приговор и отправили в тюрьму, где спустя год один из заключенных перерезал ему горло во время тюремного бунта.
Вкус Шериз Готье к мужчинам оставлял желать много лучшего, но как мать…
Она была идеальна.
И для нее он сделает все, что угодно.
Он услышал помехи, исходящие от Nextel, и предположил, что Отто снова звонит поболтать.
Но нет.
Голос Валериуса нарушил тишину.
– Ник, ты здесь?
Что еще ему сегодня надо. Скривившись, Ник резко сдернул телефон с пояса.
– Что?
– рявкнул он.
– Я хотел сообщить тебе, что Ульрик - это Десидериус. Он уже убил Тию. И я не знаю, кто будет следующим. Думаю, тебе стоит проверить маму, - внезапно голос Валериуса изменился, отчего Ник пришел в ужас.
– Ох, подожди, - усмехнулся Десидериус, - она уже мертва, - он причмокнул губами.
– Хммм, группа крови нулевая, резус отрицательный. Моя любимая. Конечно, ты будешь рад узнать, что ее последние мысли были о тебе.
Ник замер на мгновение, затем бросил телефон и изо всех сил рванул домой.
Снова и снова, перед глазами представала мать. Ее нежные поддразнивания, пока он взрослел. Гордость на ее лице в тот день, когда он сообщил, что поступил в колледж.
Поломанные ребра ныли, но ему было плевать, даже если они разорвут его легкие.
Он должен добраться до нее.
К тому времени, когда Ник добрался к воротам своего дома, его настолько трясло, что он едва смог набрать код замка.
– Черт побери,
– зарычал он, когда код не подтвердился.
Он ещё раз набрал комбинацию.
Ворота медленно распахнулись, предвещая недоброе.
Тяжело дыша от страха и напряжения, он помчался к черному входу.
Дверь оказалась открытой. Ник вошел, готовясь к драке. Остановившись на кухне, он вытащил из ящичка около плиты свой пистолет Глок 31. Проверил обойму, убедившись, что в ней все семнадцать патронов.
– Мам?
– позвал он, задвинув обойму.
– Мам, это Ник, ты дома?
Только тишина была ему ответом.
С колотящимся сердцем в ожидании нападения, Ник крался по дому, проверяя комнату за комнатой.
Он не обнаружил ничего странного, пока не поднялся наверх в гостиную. С первого взгляда казалась, что мама сидит в кресле, как она делала миллион раз раньше, дожидаясь возвращения сына.
Он купил дом только из-за этой комнаты. Мама любила читать любовные романы. Всю жизнь она мечтала о собственном доме, где была бы пятисторонняя комната, в которой можно было бы наслаждаться чтением книг в тишине. Стена была заставлена книжными полками, сделанными на заказ.
Каждый дюйм этих полок был заставлен романами, которые она с любовью покупала и хранила.
– Мам?
– произнес Ник, его голос прервался всхлипом. Держа оружие дрожащей рукой, с затуманенными от слез глазами, он смотрел на светлые волосы, видневшиеся поверх кожаного кресла.
– Пожалуйста, поговори со мной, мама, пожалуйста.
Она не двигалась.
Борясь со слезами, Ник медленно подошел к креслу и дотронулся до нее. Но она все равно хранила молчание.
Положив руку на ее мягкие волосы, он увидел ее бледное лицо и ужасную рану на шее от укуса. Ник закричал от горя.
– Нет, мамочка, нет!
– зарыдал он, упав на колени возле нее.
– Черт возьми, мама, не умирай!
Только на этот раз он не почувствовал никакого утешения, прикоснувшись к ней. Никакого нежного любящего голоса, который сказал бы ему, что мужчины не плачут и не показывают свою боль.
Но как мужчина может вынести эту безжалостную муку?
Это его ошибка. Во всем виноват он. Он был идиотом, подружившись с Темными Охотниками. Он никогда не говорил ей правду… У нее не было ни шанса.
– Мамочка, - выдохнул он, прижавшись к ее холодному лицу и укачивая в своих объятиях.
– Я так виноват, так виноват. Я не хотел причинить тебе боль. Не хотел. Пожалуйста, проснись. О, пожалуйста, мам, не покидай меня.
И тогда ярость овладела Ником, пробежав по венам, выплескиваясь сокрушительной волной, и разрывая его на части.
– Артемида!
– закричал он.
– Я вызываю тебя в человеческом обличии. Немедленно!
Она почти тут же появилась перед ним, раздраженно уперев руки в бока.