Поймать ветер
Шрифт:
— К счастью, нет, — ткнулась носом мне в шею. — Ты хорошо пахнешь.
— Мы, айры, всегда пахнем тем, что нравится женщине, с которой спим, — совладать с желанием подурачиться не получилось. — Хошь яблоками, хошь, розами, хошь…
— …перцем.
— Смотри, не расчихайся, — хмыкнул я.
— Да ты не перцем пахнешь, а разогретой солнечной степью, — задумчиво проговорила Малинка. — У нас в Багряном Крае степей нет, но брат однажды брал меня в Ветлуж, там я ее и видела. И не
— Тимьяном?.. — отчего-то не сдержался я.
— Может быть. Я не знаю тамошних трав, — она помолчала, потом заговорила снова. — Единственный прямой наследник короны Багряного Края — мой племянник. Ему нет еще и двух месяцев. Брат, оказывается, женился втайне от семьи, но сделал все согласно правилам, тому есть свидетели. Малыш — законный наследник. В отличие от меня и дяди. Вепрь — бастард моего деда, они с отцом наполовину братья. Он и привязался ко мне из-за сходного происхождения. Правда, его мать была белокостной, хозяйкой этого замка и очень самостоятельной особой. Наверное, дядя терпит мой нрав, потому что я иногда напоминаю ему матушку.
— Твоя тетка знает о мальчике?
— Вепрь уверен, что нет. В любом случае, и младенца, и мать охраняют его сыновья, на них можно положиться. А мне придется стать наместницей, — Малинка вздохнула. — Разберусь с теткой, и двоюродным братом, наведу порядок в стране (это у нее получится, не сомневаюсь!), дальше видно будет…
— Видно будет? Неужели ты никогда не хотела стать королевой?
— Как тебе сказать… Конечно, я не раз в мечтах примеряла корону. Но, Перчик, только серокостные считают, что королю живется лучше всех. А мне известно, какую ношу правитель тащит на своих плечах. Я б лучше стала посланницей — все-таки посвободнее… — Она опять задышала мне в шею. — А больше всего на свете мне хотелось бы путешествовать, видеть разные страны… Знаешь, как долго мне снилась поездка в Ветлуж? Цветущая степь, небо, ветер, никаких стен, ворот, дверей, решеток, надоедливой челяди…
Я ничего не ответил, обнял сладенькую покрепче, прижал к себе. Хорошо знаю, что такое зов дороги. Может, в этом тоже проявляется айрова кровь? Корень же сказал, что мужчины их племени часто уходят странствовать. Мне нравится бродить: летом на севере, где вздымаются прохладные скалы и шелестят тенистые леса, зимой на юге, где теплый песок, ласковое море, благоухающие острова. Весь мир передо мной, и я сам решаю, куда идти…
Незаметно я заснул и увидел сон, как мы с Малинкой валяемся в высокой степной траве, и головы кружит пряный дух смятых нашими телами стеблей и листьев. Небо ясное, без единого облачка, но вдруг начинает грохотать странный гром. Не грозовой, рокочущий, а ритмичный: бум-бум-бум, словно кто-то дубасит кулаком в толстую деревянную дверь…
— Перчик! — сладенькая (настоящая, а не та, что во сне) трясла меня за плечо. — Мы страшно проспали! Вставай скорей и одевайся! Вепрь сейчас дверь высадит.
Я кубарем скатился на пол и заоглядывался в поисках штанов. Их нигде не было. Малинка, впопыхах натянув рубашку, метнулась в комнатушку, где я вчера прятался. Угу, и купался, а, значит, там и разделся. Вскочив на ноги, кинулся за девчонкой.
— Одевайся, — сладенькая пихнула мне в руки штаны и рубаху. — Сиди здесь тихо. Я успокою дядю, потом позову тебя. В обиду не дам, не бойся, — поспешно чмокнула в губы и выбежала, я слегка приободрился.
Через пару мгновений раздался резкий грохот: видно, лорд в раздражении так толкнул открывшуюся дверь, что она ударилась о стену. Тут же зарокотал его голос:
— Я вчера предупредил тебя, девчонка! А ты повела себя как потаскуха! Твои отец и брат умерли не так уж давно, но, видно, напрочь позабылись, раз вместо скорби ты предаешься разврату с какой-то приблудной швалью!
— Если б не приблудная шваль, как ты изволил выразиться, я тоже была бы мертва, — неожиданно спокойно произнесла Малинка. — Он — мой гость, и тебе придется с этим смириться.
— Одуревшая весенняя кошка, даром что осень на дворе… — голос лорда перестал рокотать, в нем отчетливо послышалась усталость. — Никогда не думал, что потеряешь голову из-за какого-то… Вообще не думал, что ты способна потерять голову.
— Я и не теряла! — теперь, похоже, начала злиться сладенькая. — Перчик не только помог мне выбраться из веселого дома и попасть сюда, в Турий Рог. Он сумел напомнить, что, хотя мои самые любимы люди умерли, сама я пока жива.
— Ох, бабы… Хвала Небесной Хозяйке, у меня нет дочери. Где этот твой… Удрал через каминную трубу?
Я пару раз вздохнул поглубже и открыл дверь. Собрался шагнуть в спальню и чуть не столкнулся с застывшей на пороге Малинкой. Она слегка улыбнулась, видно, желая подбодрить, и отступила в сторону. Лорд медленно направился мне навстречу, мрачный, как замковое подземелье. Подошел почти вплотную, остановился и принялся неприязненно разглядывать, сверля пылающими очами с высоты своего немалого роста. Три болота, попадется мне хоть раз кто-то пусть не ниже, а равный, кому можно в лицо смотреть, не задирая головы?
— И как же ты узнал, где именно ночует моя племянница? — поинтересовался Вепрь. — Кто из слуг тебя провел?
— Это не слуги, это сердце, — ляпнул я и тут же прикусил язык. Ну надо быть таким болваном, Перец! Хорошо еще, не сболтнул про другой орган, который был заинтересован гораздо сильнее.
Малинка не сдержалась и прыснула. Смешно ей. Тоже, небось, подумала о моем неугомонном друге.
— Ты странствующий песенник? — взгляд лорда, устремленный на меня, стал задумчивым. — Или просто дурачок?
— Я, скорее, странствующий сказочник, — язык мой по-прежнему работал быстрей разума. — И к тому же недоумок, вы совершенно правы, добрый господин.
— Не пора ли честь знать, сказочник? Я щедро тебя награжу и отпущу с миром на все четыре стороны.
Я глубоко вздохнул, готовясь ответить, что да, давно пора, жаль, еще вчера не ушел, и награды никакой не нужно, вот только бы десяток золотых — отдать долг хозяйке постоялого двора в Холмищах… Но тут взгляд мой упал на Малинку.