Поймай меня, если сможешь
Шрифт:
Сдвинув брови, он погрузился в раздумья.
— А документы у тебя какие-нибудь есть?
— Ещё бы, — я просунул между прутьями решётки удостоверение и лицензию пилота. — Смотри, сколько я уже летаю в Pan Am — семь лет.
— А персональный чек есть? — вдруг поинтересовался он, вернув документы.
— Ага, то есть, чековая книжка у сержанта внизу. А что?
— Потому что я приму у тебя чек, вот почему, реактивный ты наш, — осклабился он. — Сможешь выписать его, когда сержант выпустит тебя.
Сержант выпустил меня
— Это премия, вместо поцелуя, — посмеивался я от радости. — Знаешь, я бы тебя поцеловал, если бы не эта вонючая сигара!
Узнав, что я первым же рейсом улетаю в Майами, он подбросил меня до аэропорта.
А что разыгралось дальше, я узнал из надёжных источников, как любят выражаться в репортажах из Белого Дома. В тюрьму О'Рейли заявился вне себя от восторга, духом воспарив на такие высоты, что впору самому получать лицензию пилота.
— Ну-ка, рысью сюда Абигнейла — или под какой там он у вас фамилией записан! — хохотнул он.
— В половине четвёртого утра он выпущен под залог, — сообщил другой тюремщик; сержант уже сменился.
О'Рейли чуть удар не хватил.
— Под залог? Под залог?! Какой козёл дал за него залог? — наконец, сдавленно проверещал он, когда голос к нему вернулся.
— Бейли, «Залог» Бейли, кто же ещё? — отозвался тюремщик.
О'Рейли же во гневе ринулся к Бейли.
— Это ты сегодня утром внёс залог за Фрэнка Уильямса?!
— За пилота? — поражённо уставился на него Бейли. — Конечно, я его вытащил. А почему бы и нет, твою мать?
— И сколько же он тебе заплатил? Сколько? — проскрежетал О'Рейли.
— Ну, обычную таксу, 500 долларов. Вот он, чек.
Взглянув на чек, О'Рейли швырнул его Бейли на стол, буркнув:
— Ну ты и попал, мудак, — и повернулся к двери.
— В каком это смысле? — вскинулся Бейли, когда агент ФБР уже схватился за ручку двери.
— А депонируй его на свой банковский счёт, дерьмо, — свирепо ухмыльнулся О'Рейли, — и поймёшь, в каком смысле.
На улице массачусетский детектив обернулся к О'Рейли.
— Можем объявить его в розыск, у нас есть словесный портрет.
— Без толку, — тряхнул головой О'Рейли. — Он уже в пятистах милях отсюда. Никому из бостонских копов его не поймать.
Благоразумный человек и в самом деле был бы в пяти сотнях миль оттуда. Но я благоразумием не отличался. Уж если ты горяч, то и с зажиганием у тебя полный порядок, и я всегда заводился с пол-оборота.
Едва Бейли подвёз меня в аэропорт и скрылся, как я поймал такси и остановился в ближайшем мотеле.
А на следующее утро позвонил в банк, у которого был филиал в аэропорту.
— Службу безопасности, пожалуйста, — попросил я у телефонистки.
— Служба безопасности.
— Ага, слушайте, это Коннорс, новый охранник. Я сегодня дежурю в ночь, а формы у меня
— Ну, мы получаем униформу от «Бик Бразерс», — успокоительно проворковала женщина на том конце провода. — Поезжайте к ним, мистер Коннорс. Вам подберут что-нибудь.
Мгновенно найдя адрес «Бик Бразерс», я заодно пролистал ещё кое-какие разделы «Жёлтых страниц».
И первым делом направился в «Бик Бразерс». В моих полномочиях никто не усомнился, и уже через четверть часа я обзавёлся всеми аксессуарами охранника: рубашка, галстук, брюки и фуражка с названием банка, вышитым так же на нагрудном кармане и правом рукаве рубашки. Заглянув в фирму, поставлявшую товары полиции, присмотрел портупею и кобуру «Сэм Браун». Наведавшись в оружейный магазин, выбрал копию-реплику полицейского револьвера 38-го калибра. Вообще-то пугач был совершенно безвредным, но оказавшись у него на прицеле, не испугался бы только полный осёл. Потом взял в аренду фургон, и когда выезжал из мотеля, на всех дверцах красовались надписи «СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ ФАСОЛЬ ШТАТ НЭЙШНЛ БАНКА».
В 23:15 я стоял по стойке смирно перед аэропортовским филиалом ночного хранилища банка «Фасоль Штат Нэйшнл», а сейф хранилища украшала сделанная прекрасным шрифтом табличка: «НОЧНОЕ ХРАНИЛИЩЕ ЗАКРЫТО ПО ТЕХНИЧЕСКИМ ПРИЧИНАМ. ПОЖАЛУЙСТА, РАЗМЕШАЙТЕ ВКЛАДЫ У ОФИЦЕРА СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ».
А прямо перед хранилищем красовалась тележка с раздутым вертикальным мешком наподобие почтового.
Конверты в него опустили не менее тридцати пяти человек.
Ни один не сказал мне ни слова, кроме «Добрый вечер» или «Спокойной ночи».
Когда последний магазинчик закрылся, я запечатал горловину мешка и потащил наворованное к фургону. И застрял, пытаясь преодолеть проём выходной двери — как ни тужился, никак не мог заставить тележку перевалиться через крохотный порожек, уж больно тяжела она была.
— В чём дело, дружище?
Оглянувшись, я едва не обмочил штаны: менее чем в полутора метрах от меня стояла пара полицейских штата. Пусть и не те же самые, но всё-таки…
— Ну, сейф не в порядке, а грузовик сломался, придётся везти в фургоне, а без чёртовой гидравлики мне не справиться, я же не Геракл, — застенчиво усмехнулся я.
Старший из двоих — краснолицый и рыжеволосый — рассмеялся.
— Ну, чёрт, давай поможем, — он ухватился за рукоятку тележки. Рванув её втроём, мы без труда перевалили её через порожек. Потом они помогли мне дотащить тележку до фургона и закинуть в него громоздкую махину. Захлопнув задние дверцы, я с улыбкой обернулся к полицейским:
— Спасибо, ребята. Я бы угостил вас кофе, да только нужно доставить ето состояние в банк.
Оба рассмеялись.
— Да ладно, не волнуйся, — поднял руку один. — В другой раз, лады?