Поймай меня
Шрифт:
С наскока охватываю глазами мелькающие бутики, протискиваясь и не выпуская из вида торпеду в серых брюках. Любопытно, а у нее вообще есть спящий режим. В этом я глубоко сомневаюсь, скоростные обороты только нарастают. Ей же еще лететь пять часов.
В мелькающих за стеклами товарами, выхватываю магазинчик с разными рисовальными примочками, и не отрывая глаз через плечо заглядываюсь на прибамбасы. Кисти, трафареты, полотна.
С размаху влетаю в мужское плечо и чувствую, как пузырящаяся жидкость стекает по лицу. Парень только что собирался
Проморгавшись, секу, как по явно брендовой футболке расползается коричневое пятно, на белом фоне, это особенно заметно. И глаза я поднимать, боюсь. Но надо, чтобы хотя бы извиниться.
Не успеваю, картонный стакан сжимается крепкой ладонью, другой оттягивает ворот моей футболки и забрасывает уже смятый вовнутрь. Липкие капли летят на грудь. А это хамло разворачивается и без звука уходит. Я только моргая, провожаю его спину, коротко стриженный затылок, с темным хохлом сверху. Ничего себе воспитание. Порядочностью тут и не пахнет.
Выуживаю двумя пальцами из под майки стакан. Вита выныривает из магазина, оглядывает меня с явным недоумением
— Милан, ты где уже прицепилась? — достает из объемной сумки, пачку влажных салфеток, заботливо оттирая с моего лица сладкую колу.
— Да, наткнулась тут, на местное гостеприимство.
— Ладно, вроде порядок, пошли.
Пока я, оскорбленная до глубины души, рассеянным взглядом гуляю по вешалкам, Вита не теряется в этой пестрой массе, наталкивая мне в руки одежду.
— Виталина, я что-то очень сомневаюсь — кручусь в примерочной, пытаясь одернуть короткую юбку, голубого цвета. Полоска голой кожи на животе тоже изрядно смущает, сжимаюсь, сокращая дистанцию на поясе юбки и топа, без рукавов с горлом.
— Выпрямись, нормальная длина, если бы не мой варикоз, я бы еще короче носила — вытягиваюсь, поджимая губы — Ну-у, вот. Огонь же, все не спорь, кидай шмотье в мусорку, так и пойдешь.
Плетусь на кассу, где упаковываются еще несколько пакетов с одеждой, в состоянии безоговорочной капитуляции. Смотрю, как продавщица косится на мои кеды, улыбаюсь и прикрываю ноги, хватая пакет с прилавка.
— Милана, сейчас по резвому в обувной, и чешем домой. Мне еще чемоданы паковать — как будто до этого, мы не спеша прогуливались.
Трамбуем, мои изрядно натренированные за сегодня ноги, в белоснежные кроссы и в том же темпе, скачем обратно к остановке. Едва пересекаем парковку огромного мола, как Виталина замирает и с резким оборотом, тащит меня в другую сторону.
Вижу, как мы приближаемся к знакомому затылку, с ежиком. Футболка другая. Переоделся видимо. Не успеваю спросить, куда мы, как мой реактив останавливается, хлопая по плечу хамло, который стоит, разговаривая по телефону уперев ногу в колесо машины.
Тут я немного с беспокойством, прикидываю в голове, зачем нам тревожить человека, явно обделенного навыками, цивилизованного общения. Потому
— Привет, Роман, подбросишь нас домой?
Глава 2
Хамло неторопливо разворачивается, позволяя, разглядеть себя фронтально. Четкие скулы, нос с небольшой горбинкой, такие остаются после перелома. Прямые, густые брови надменно приподняты.
Пухлая губа с четким контуром и маленькой родинкой сверху подрагивает в усмешке, когда пара раскосых глаз, цвета густого янтаря, ложатся на меня сверху вниз.
— Викентьевна, о чем речь. Не вопрос, прыгай — прищуривается, указывая на меня пальцем — А это? — с такой брезгливостью в тоне, подпирая языком щеку, с темной щетиной по контуру. Как будто я насекомое в навозе. И обоюдная неприязнь так и сеется между нами.
— А это, Ромулик, внучка моей подруги. Приехали с братом, можно сказать на постояннку, пока учатся. А там глядишь, Миланку и замуж выдадим. Красотка же, зацени — покручивает меня за плечи, демонстрируя.
— Круто — ехидно тянет с заломом на губе — Соседи значит — манала я такое соседство, отворачиваюсь, слетая с прицела наглющего взгляда, осевшего совсем не на моем лице.
Пока Виталина сгружает покупки в багажник, плечом ощущаю, как к моему уху склоняется тихонько выговаривая:
— Ты сиськи в примерочной забыла — инстинктивно прикрываю руками грудь. Ну единичка и что, зато в жару можно лифчик не надевать. А ему вообще, какое до этого дело. Разворачиваюсь.
— А ты мозги — пробегаюсь глазами вниз, презрительно задерживаясь на ширинке — Походу мускулы, это единственно, что у тебя большое, поэтому такой нервный?
— Гадай деревня, тебе держать в руках такую мощь, даже не светит — ухмыляется, роняя на глаза очки и усаживается за руль.
— Ну что, волосы назад, летим — кидает со смехом, поворачивая ключ зажигания, когда наши четыре половинки плюхаются на заднее сиденье.
— Летим, Ромка — поддакивает Вита.
По пути просвещая меня, касательно, теперь уже явно нелюбимого соседа. От тараторки рядом узнаю, что это чадо с непомерным эго за рулем, обожаемый сын на минуточку профессора университета. Которая три года как, читает лекции за заграницей.
От этой информации, прямо таки хватаюсь за сердце, чему же может научить человек, который не справился с воспитанием собственного сына. Тут даже не так, от него же веет царизмом.
Как смотрит свысока, морщась презрительно. У него на лице все написано, что слово из трех букв НЕТ, ему явно не знакомо. Повсеместное обожествление, еще больше укрепляется, когда мы подходим к подъезду и парочка глупо хихикающих куропаток, с щенячьими глазами, провожают возомнившего себя альфой. А если говорить просто по-русски козла, павлина и еще с десяток животных, обитающих в зоопарке с теми же необоснованными амбициями.