Поймите меня правильно
Шрифт:
Минут через десять ко мне подошел хозяин. Довольно жирный тип, щегольски одетый. Рубашка украшена серебряным шнурком, а на голове огромное черное сомбреро. Пояс штанов почти перерезает его пополам, так что живот даже немного свешивается через него. Мне этот парень очень не понравился.
— Сеньор, — сказал он. — Вы спрашивали о сеньоре Домингуэсе. Может быть, я вам могу помочь?
— Может быть, можете, — сказал я, — а может быть, и нет.
Мне ужасно надоели эти мексиканцы. Еще несколько лет назад, когда я впервые начал заниматься мексиканскими делами, мне сказали, что с мексиканцами нужно во что бы то ни стало держаться вежливо.
— Сеньор, — начал хозяин и развел руками. Я увидел, что ладони у него потные, ногти грязные, а пальцы похожи на когти огромной птицы. — Обычно я не вмешиваюсь в дела, которые меня не касаются, сеньор, — продолжал он. — Но я заметил, что как только сюда приходят люди и спрашивают Домингуэса, всегда происходят какие-то неприятности. — Он снова развел руками. — Я не хочу, чтобы в моем заведении происходили какие бы то ни было неприятности, сеньор.
Я посмотрел на него.
— Почему бы вам не освободить ваши ноги от тяжкого груза и не сесть, толстячок? — сказал я ему. — Я понял вашу речь таким образом: есть кто-то, кто хочет переправить вашего Домингуэса через государственную границу. Вероятно, Домингуэс один из тех проклятых бандитов, которыми так и кишат ваши места? Может быть, — продолжал я, выдувая огромное кольцо дыма, — он тот самый парень, который три недели назад перерезал горло почтовому курьеру, доставлявшему почту из Соединенных Штатов в Нью-Мехико? Кажется, вы, мексиканцы, неплохо живете в последние дни. В день, когда ваше правительство не отбирает у какого-нибудь иностранца нефтяные источники, вы восполняете этот пробел индивидуальными реквизициями.
Я подозвал официанта и велел ему принести виски, если оно у них имеется.
— Чтобы вас успокоить, я скажу: я пришел сюда не для того, чтобы скандалить с Домингуэсом. Мне просто нужно кое о чем с ним поговорить. Это не запрещается вашим законом? А? По-моему, разговаривать с людьми разрешается везде, даже в Темпапа.
Он выдавил из себя вежливую улыбку.
— Конечно, сеньор, — сказал он, люди могут разговаривать с кем угодно. Я только хотел сказать, что официальные лица почему-то не очень любят Домингуэса. Он время от времени причиняет правительству серьезные неприятности. Любит организовывать маленькие революции. И иногда это ему удается. Вот и все.
Он сел. Когда официант принес виски, он прихватил и для хозяина тоже. По-моему, хозяину очень хочется поговорить со мной. Так мы и сидим, глядя друг на друга.
— Слушайте, — сказал я. — Между прочим, я очень любопытный парень. Может быть, меня как раз интересуют те ребята, которые хотели поговорить с Домингуэсом. Может быть, вам от меня что-нибудь перепадет, если вы расскажете мне о них.
— Очень любезно с вашей стороны сделать мне такое предложение, — ответил он, — но я ничего не знаю. Единственно, что я хотел вам сказать: мне весьма нежелательно, чтобы в моем заведении произошли какие-нибудь неприятные события.
Он бросил на меня еще один многозначительный взгляд, забрал свое виски и смылся. Я смотрел, как он двигался по кабачку и мне очень хотелось дать ему хорошего пинка в то место, которое так туго обтягивали его узкие штаны.
Потом я взглянул на дверь, и как раз в это время вошла Мартинас. Я никогда раньше не видел этой бабы, но слышал о ней. Много слышал! И сразу догадался, что это она.
В ней есть все,
У нее походка представительниц высших слоев местного испанского общества. Мягкая нежная кожа цвета кофе с молоком, волосы, как черный бархат. Умеет одеваться. У нее такая фигура, что, глядя на нее, думаешь: может быть, все это только плоды твоего слишком разыгравшегося воображения? Очаровательная ножка твердо и решительно ступает по земле. На ней шелковое платье с низким вырезом, красная мексиканская шаль и белое сомбреро. Она высоко держит голову и полуприкрытыми глазами смотрит на это заведение и на всех собравшихся там, как на муравьиную кучу.
Вот, черт возьми! В конце концов, может быть, меня в этой работе ждет кое-какое вознаграждение…
Она прошла через зал и села за столик около эстрады для оркестра. Ясно дала понять всем присутствующим, что не собирается особо скупиться в демонстрации своих ножек. Вероятно, она считает, что они у нее очень хорошенькие и что мужская половина посетителей, поглядев на них, захочет выпить еще один стаканчик. Я тоже считаю, что ножки у нее очень хорошенькие.
Минуты через две пришел оркестр. Я смотрю на этих трех парней и никак не могу найти подходящих слов, чтобы точно описать их. В свое время один парень обозвал другого сломанным пугалом. По-моему, это определение удивительно подходит к этому оркестру! Они садятся, берут свои гитары, и я вижу на их противных рожах именно то презрение, которое всегда появляется у мексиканцев, когда они принимаются за работу.
Они начали. Играли они какую-то дешевенькую пронзительную мелодию, от которой меня чуть не стошнило. Я вспомнил оркестр Бена Берни и, ребята, как же мне вдруг захотелось вернуться в Нью-Йорк!
О'кей. Итак, веселью был дан старт. Два или три парня встали и начали танцевать. Было чертовски жарко. Танец их заключался в том, что они петляли по полу, крепко держась за своих дам, очевидно, из опасения, как бы не потерять их. Я заметил, что никто не приглашал Мартинас покачаться в такт музыке.
Я закурил еще одну сигарету. Подняв глаза, я увидел, что официант пристально смотрит на дверь. Потом он повернулся ко мне и улыбнулся. Я понял, что он хочет сказать мне.
При появлении Домингуэса все как-то неловко сжались. Домингуэс стоял в дверях и осматривался. Потом увидел девчонку Мартинас и улыбнулся.
Высокий худой парень, выряженный в черные с серебряной кружевной отделкой на боковых швах брюки, рубашку и галстук тореадора и сомбреро с серебряным шнурком. Длинное узкое лицо с огромным носом. Из-за тонких губ сверкают огромные белые зубы. На бедрах никакого оружия, а верхний левый карман рубашки явно оттопыривался. Вероятно, там спрятан отделанный перламутром револьвер 32-го калибра, который носят все здешние парни.
Оркестр замолчал. Я подозвал официанта и заказал еще одну порцию, хотя при этом подумал, что, пожалуй, я слишком много пью, особенно для парня, которому придется в самое ближайшее время проявить свою сообразительность.
Когда он принес виски, оркестр снова заиграл. Девчонка Мартинас встала и начала петь. Смешно, но у нее оказался довольно высокий голос, хотя и не неприятный. Пела она какую-то обычную муть относительно любовника-парня, который живет где-то в горах, словом, песенка самая ерундовая, которая может только мексиканцев привести в восторг.