Пойнтер: Собачий глаз. Белое солнце Пойнтера. Пойнтер в гору не пойдет
Шрифт:
– Оружия тоже будет достаточно. Моя игровая комната к вашим услугам. – На непонимающие взгляды парней она смущенно хлопнула себя кончиками пальцев по губам, хихикнула и поправилась: – Можете называть ее арсеналом. Разницы никакой.
– О, тогда повоюем! – оживился Джинго. – Если там все игрушки на такой манер… – И взглядом обшарил высокородную с ног до головы. На мой вкус, слишком подробно. Вообще похоже, что носительница снаряжения занимала его куда больше, чем все ее оружейные прибамбасы, как бы изящны и смертоносны те ни
Мне-то какое дело? Но что-то неожиданно кольнуло, словно между мной и темноэльфийской дивой протянулась незримая нить, прикосновение к которой постороннего отзывалось неприятным чувством. Наверное, это клятва так действует…
– Так чего мы ждем? – оборвал я собственные размышления, снова закидывая за спину Меч Повторной Жизни. – Пойдем разбираться в этих игрушках!
Парни вопросительно глянули на Костлявого, но тот первым шагнул от стола к выходу, выбив трубку в ладонь. Значит, решение принято. Так даже лучше, без клятв и вовсе без слов. По-нашему, по-мекански. Как через край окопа, полного болотной жижи, – навстречу тесайрскому штурмовому кадавру, уже в десятке ярдов загребающему глину тремя парами ходовых лап. С одним файрболом, заклятым на удар…
Охотничьему Клубу конец. Мы взялись за дело.
Комната для игр хорошей эльфийской девочки располагалась на пару ярусов выше в закатном секторе внешнего круга замка. Что значит этот адрес, я так и не понял, но по коридорам и лестницам пришлось отшагать порядочно. Зал был поменьше главного и кабинета, но скорее за счет высоты – всего-то полдюжины ярдов. Да еще окружен весь, кроме оконной части, галереей со стеллажами и сейфами. По сравнению с остальными помещениями замка игровая казалась даже уютной.
Арсенал не арсенал, но тренировочный зал – уж точно. Какому-нибудь офицеру Заклятых рейнджеров здесь бы понравилось.
Посередине пола располагался фехтовальный круг с фантомным спарринг-партнером. Три круглые мишени, заклятые на автовозврат стрел, как в офицерском тире, скрывались в глубине комнаты, а напротив, у окна, медленно текла «бесконечная дорожка» с плоскими силуэтами, меняющими позы. За ней колыхалось марево уловителя. Разумно. Чтобы стекла при каждом промахе не менять.
Для отработки силовых поединков фулл-контакта в углу до поры до времени бесстрастно вытянулся тренировочный кадавр-манекен. И кое-что в этом самом углу меня убило наповал.
Изжелта-зеленый костюм для верховой езды вместе с салатовой кружевной маской уже заняли здесь почетное место, будучи натянуты на этот самый манекен и пришпилены к нему доброй дюжиной зазубренных болтов. Совершенный в городе ляп открылся для меня как-то по-новому. Кажется, эльфи воспринимают путаницу в своих цветах как страшное оскорбление.
Виновато глянув в сторону Хирры, я попытался выказать все возможное раскаяние. Но она только пожала плечами и махнула рукой: дескать, проехали.
Парни меж тем восторженно
Я тоже с осторожностью взял с полки прихотливо переплетенный клубок, туго свитый из упругой стальной проволоки. Между витками проглядывали скрытые в глубине жала четырехлучевых колючек. «Осиное гнездо», пружинная бомба с ядом или парализующим зельем на концах многочисленных игл. Опасная штуковина. Жаль, не пригодится – наша цель точечная, не площадная.
Среди лязгающих боевым металлом и перекликающихся соратников мы с высокородной внезапно остались одни на краю фехтовального круга. Спарринг-фантом не в счет: почуяв нас, он отсалютовал палашом, но, не увидев ответного салюта, приглашающего к поединку, снова замер, вложив клинок в ножны.
– Теперь здесь пустовато будет, – уронил я, имея в виду, что парни серьезно выметут запасы. Но Хирра поняла мои слова по-своему.
– Время этих игр прошло для меня безвозвратно, и здешние воспоминания хранить ни к чему. Придется обустраивать другую комнату.
– Переворачивать страницу жизни? – понимающе полуспросил я.
– Наверное… Одно ясно – я уже не та, что до предела изнуряла себя в этом зале, ожидая, когда чья-то смерть даст передышку, опустошит, даст расслабиться…
– Очередь в Клубе редко подходила? – Тут сочувствие изобразить было труднее.
– О да. Я же не одна такая была. В Клубе подобрались те, для кого убивать было жизненной потребностью. Кроме отца. Понятия не имею, зачем ему был нужен Охотничий Клуб. Он редко выходил на тропу, как-то по обязанности.
Я-то знал, зачем. Но сказать об этом ей никогда не смогу.
– Другие просто не держались, – продолжала Хирра. – Кроме… Кроме Нохлиса. Этот червяк, прости уж, по живучести тебе сто очков вперед даст. А убивает, не задумываясь, по одному намеку.
– Нашла с кем сравнивать!
Ничего. Теперь Нохлису несдобровать. Ни закон, ни брезгливость больше не защищают его в моих глазах. Это уже не пакостник, злобный дурак, опасный своими бреднями, а враг, не делающий различия между словом и делом рук своих. Убить такого – обязанность каждого, кто причисляет себя к разумным.
На этом разговор и вместе с ним хрупкое уединение закончились. По одному, словно насытившиеся псы обглоданную тушу, парни покидали стеллажи с оружием и подходили к нам с высокородной.
– Если ты такая мастерица, как тут Собачий Глаз распинался, мы с тобой на пару всех охотничков расщелкаем! – задорно подмигнул Джинго темной эльфи, лязгая «козьей ногой» стреломета. – Без остальных обойдемся!
– Нет, – Хирра оборвала его мгновенно, не дожидаясь возмущенного ворчания прочих.
– Что так? Боишься или брезгуешь? – завелся с пол-оборота нахал.