Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть 3
Шрифт:
– Посвящённый Тьме, - пронеслось по пещере.
Раш отступил на шаг и медленно опустил меч. Клинок оставил в воздухе тёмный след.
– Ты всё ещё не веришь в Посвящённых?
– спросил Охотника хариш.
– Да пребудет с нами Тьма, - прошептал потрясённый Аграш и преклонил колено перед юным князем.
Раш окинул взглядом пещеру: ни один из его соплеменников не осмелился шевельнуться. Ещё бы: чернота выплеснулась из зрачков хариша и залила глаза. Для Духов - вполне привычно, для остальных - весьма впечатляюще. Интересно, кем он сейчас выглядел в глазах гильдийцев: великим хашимом
– Вот твоё оправдание, Идущий. Нож чист: ни один хашим каганата не оспорит Посвящения Тьме. Верни его заказчику, и пусть поостережётся: для него Час Когтя уже наступил.
Один из нас
Тара
Посвящение Раша Тьме стало для меня полной неожиданностью. Да, я видела в его груди тёмный сгусток, но считала это Следом - остаточной магией, результатом ранения.
/Посвящение Тьме - очень древний ритуал, попытка соединиться с родственной Стихией, чтобы использовать её Силу напрямую/, - пояснил Лес'с.
– /Примерно так работает магия гномов./
/Ну и причём здесь Раш?/
/Раш-то как раз ни при чём, скорее уж, его дед, заказавший ритуальное убийство внука. Видишь ли, Тара, карха, зачарованная Тьмой на смерть, и есть орудие Посвящения. Нож вонзали в сердце, и если жертва каким-то чудом выживала, то получала способность Призывать Тьму. При этом заключённая в кархе частица Стихии переходила в Посвящённого. Ритуал был добровольным и требовал особой подготовки, которая вовсе не гарантировала выживания. Но результат того стоил: гоблин, прошедший Посвящение, становился или великим воином, или великим хашимом. В любом случае он получал особый статус. Когда каганат присоединился к Запрету на магию Смерти, Посвящение Тьме было объявлено вне Закона./
/Получается, сохранив жизнь Рашу, мы провели запрещённый ритуал?/
/Запрещённый? Не думаю. Скорее, редкий. Здешние правители легко закрывают глаза на договор, который не опирается на военную силу. А то, что произошло в Караз-Замире, трудно даже назвать ритуалом: жертва не была добровольной, карха не попала в сердце, да и выжил гоблин не сам, а с чужой помощью. Но ведь сработало!/
Да, сработало, хотя и не сразу. Если бы Раш с самого начала умел Призывать Стихию, мы бы избежали и схватки с Идущими-во-Тьме, и поединка с их командиром. Но когда хариш заявил о своём Посвящении, вызов был уже брошен, и я ничем не могла помочь. К счастью, он справился сам. А как здорово смотрелся надменный гильдиец, преклонивший колено перед мальчишкой! Аграш аль-Ширам, Охотник Тьмы. Он предложил мне пойти с ним - то ли в шутку, то ли всерьёз. Ну не ради же моих красивых глаз он это сделал! А взгляд, который он бросил, уходя? Почему-то мне кажется, что это не последняя наша встреча.
Гильдийцы покинули пещеру, унеся с собой раненых и убитых. Пока последний из них не скрылся во тьме коридора, Раш не сдвинулся с места. Ролли и Тин взяли под контроль арку пещеры, Тангары сложили рукояти кан'чеков. Я перевела дух.
– А ты ничего, парень - можешь, - оценил Дангор.
Раш оглянулся: чернота в его глазах
– Ну как?
– спросил Гил.
– Для первого боя нормально. За обратным ходом меча следи, и на замахе работай аккуратнее - держи линию атаки. Если плоскости работы мечей пересекутся - не страшно, но отдача неприятная. Я покажу на досуге.
– Не надо, верю на слово, - рассмеялся Гил.
Я уже собиралась подойти к ним, когда ФиДель неожиданно скомандовал:
– Тара, стой, где стоишь! Дангор!
Гном среагировал мгновенно: поймав отброшенного в его руки Элизарта, передал его мне и закрыл нас широченной спиной. Сзади уже подоспел Дигрим. ФиДель одним прыжком оказался возле стены и вытянул руку с мечом, будто приставил его чьему-то невидимому горлу. Гил тут же прикрыл спину брата, а Раш, как разгневанный кот, обнажил клыки и зашипел в сторону пустоты.
– Ну хватит, Отступник! Я предупреждал.
– Убери меч, Охотник: я не могу сдвинуться с места, - раздался спокойный голос.
– Тебе и не нужно.
– Это не наша магия. Я должен снять амулет.
– И почему я это делаю?
– усмехнулся ФиДель и отступил на шаг, не опуская, впрочем, меча.
Сначала прямо перед ним сгустились тени, потом проступили контуры тела, и наконец мы увидели эльфа. Он стоял, прислонившись спиной к стене, сжимая в руке расстёгнутый браслет. Ничего особенного: высокий, темноволосый, стройный. Судя по серебру в глазах - много старше Гила с ФиДелем. Про красоту не буду - излишняя подробность, когда речь идёт об эльфе. Что ещё? Длинный плащ, элас, высокие сапоги, ристэлль на поясе.
– Зачем. Ты. Здесь, - подчёркнуто разделяя слова, спросил ФиДель.
– Меня всегда интересовало, что бывает с героями потом, когда история уже закончилась. Из-за этого и в Отступники и попал, - пояснил тот.
– Это даже не смешно, гильдиец, - заметил Гил.
– А я и не шучу, Мастер Следа.
Отступник произнёс несколько слов на незнакомом языке. Брови Гила взметнулись вверх. Он так же непонятно ответил и смерил эльфа недоверчивым взглядом:
– Изгой.... Так это ты?
И повернулся к брату:
– Можно опустить меч меч, командир - он один из нас.
– Был одним из вас, - уточнил ФиДель.
– Разве можно перестать быть феальдином, Охотник?
– усмехнулся эльф.
– Легко. Например, став Отступником.
– Погоди, Дель, всё не так просто, - возразил Гил.
– Цель оправдывает, помнишь? Иногда нам приходится преступать границы: работа такая.
Это он о чём? Неужели есть такая цель, ради которой стоит добровольно отказаться от Первородства?! Однако ФиДель знал об этом больше, чем я, поэтому медленно опустил меч. Но понадобится всего миг, чтобы его клинок снова взлетел к горлу врага. Отступник это тоже понимал и не делал резких движений.
– Я бы не стал испытывать твоё терпение, Охотник, если бы не одна деталь: ближайшая Связь находится в Харзрете, а после неудачи Аграша мне там лучше не появляться.