Поющий волк в овечьей шкуре
Шрифт:
— Вась… — Тихо, чтобы не вызвать ещё одной вспышки ярости, прошептал я. — Набрать мы и с ихнего аппарата можем…
— Если его не рабили. — Хмуро бросил капитан. И, желая ещё раз ткнуть мородй повинившегося меня, предположил. — И провод не перерезали.
— Давай, пойдём глянем. — Не желая вступать в совершенно бесполезные в данном, конкретном случае дебаты, примирительно поднял руки я. — А если что, так я метусь, позвоню.
Правда, я совсем упустил из виду, что в руках у меня до сих пор были отнятые у второго грабителя обрез
Что, как ни странно, подействовало отрезвляюще. Окинув взглядом трофейное оружие, капитан приутих и, подняв и повертев перед носом имеющийся у него наган, хмыкнул. И пошёл на попятай.
— Ладно, Коль. — Извиняюще пробормотал он. — Не бери в голову. И, развернувшись ко мне спиной, призывно махнул левой, свободной рукой. — Айда за мной!
Поскольку отданная команда оказалось простой и понятной, а любое осмысленное действие было лучше пустопорожних споров и, пусть и справедливых но, не несущих никакого конструктивизма упрёков я, на всякий случай, тоже взвёл оба курка и последовал за товарищем.
Буквально за долю секунды преодолев расстояние, отделяющие нас от входа, мы взбежали по ступенькам и Василий, взявшись за ручку и приоткрыв двери, громко крикнул.
— Никому не двигаться! Милиция!
Я же, сунув отобранную финку в карман пиджака, переложил обрез в левую руку. А правой достал из внутреннего кармана служебное удостоверение.
Безусловно, ожидать залпового огня, или каких-нибудь других агрессивных действий, в нашем случае не приходилось. Но, зачем лишний раз пугать, и без того переживших не самые приятные моменты своей жизни, работниц ювелирторга?
Короче, порог мы переступили без особых эксцессов и оказались в небольшом тамбуре. Знаете, такое пространство, спроектированное архитекторами, для удержания холодного воздуха в осенне-зимний период.
В нём, ожидаемо, никого не было и мы с Василием двинулись дальше. Процедура представления работниками правоохранительных органов и сопутствующей ей приказ сохранять спокойствие и оставаться на своих местах тоже имели место быть. И, наконец, мы оказались непосредственно в торговом зале.
Который представлял из себя удручающе-печальное зрелище. Не то, чтобы уж совсем-совсем безысходное. Однако, вид лежащего на без сознания Познякова, и небольшое пятно крови, натёкшей с его разбитой головы, оптимизма не добавляли.
Молодая, лет двадцати-пяти девушка испуганно прижимала к груди телефонную трубку с болтающимся хвостиком отрезанного спиралевидного провода. А две дамы постарше, крепко обнявшись, сидели на небольшом диванчике, который стоял в глубине зала рядом с развесистым фикусом.
— А-а… В-вы пр-равда м-милиция? — Заикаясь от пережитых волнений испуганно спросила обладательница раскуроченного средства связи.
— Точнее некуда! — Браво ответил капитан, молодцевато расправляя плечи. И, беря быка за рога и направляя
— Д-да-а. — Отчего-то смутилась красавица, зыркнув в мою сторону глазами.
А Василий, от которого не укрылась эта пикантная подробность, тут же решил показать, кто здесь главный. Альфа самец то есть. При одном присутствии которого все барышни в радиусе э-э-э… ну, пусть будет, километра, должны сдавать позиции, и непременно пожирать брутального мужчину вожделеющими взглядами.
— МладшОй, бегом к автомату! — Не терпящим пререканий тоном, отдал команду он! Не преминув нарезать себе, любимому, чуточку более приятный круг задач. — А я пока тут… Викеньтьича в чувство приведу. И, улыбаясь во все тридцать два (ну, или сколько у него там осталось к старости) зуба, снова обратился к начавшей отходить и слегка розоветь девчуле. — Аптечка у ва где?
«Ловелас хренов»! — Разворачиваясь к двери раздражённо думал я. — «Казанова недоделанный»!
Но у девушки, как ни странно, на сей счёт имелось собственное, и идущее в разрез с указанием старшего по званию, мнение.
— От директора можно позвонить. — Осмелев, она снова бросила взгляд в мою сторону. И, всё ещё прижимая многострадальную трубку к весьма соблазнительной груди, громко спросила. — Зинаида Аркадьевна, я покажу милиционерам, где ваш кабинет.
Наверное, сделанное предложение было вопиющим нарушением субординации. А, может, даже полным крушением давным-давно установленного порядка. Так как, одна из сидевших под фикусом женщин непроизвольно дёрнулась. Но, уже череж долю секунды, устало шлёпнулась обратно и обречённо махнула рукой.
Делайте, мол, что хотите!
Чем тут же не преминула воспользоваться самая молодая из работниц ювелирного магазина.
— Пойдёмте, — обращаясь ко мне, она наконец рассталась с нежно прижимаемым к груди девайсом. И, не давая вставить ни слова собирающемуся возразить Василию, извлекла из-под прилавка дерматиновый футляр с большим красным крестом, протянула его капитану. — Вот. Здесь есть бинт, а так же йод и нашатырь.
Слегка потерявшему апломб Васе пришлось довольствоваться ролью фельдшера. А я, увлекаемый призывным кивком, обошёл совсем недавно бывший застеклённым, а теперь разбитый, прилавок и последовал за предприимчивой незнакомкой.
«Вот же баба»! — С некоторой долей восхищения думал я. — «Как это у неё получилось-то, а? И меня за собой утащила. И Дон-Жуану нашему ненавязчиво дала отворот. Напрочь, при этом, забыв что за непривычное но, тем не менее, вполне понятное, слово "девайс», откуда-то появилось в моём лексиконе.
Хотя, чуть попозже, прокручивая в голове ситуацию, я опять списал всё на своё прибалтийское происхождение. Люди там живут продвинутые. Тяготеющие к западу. Так что, вполне возможно, младший лейтенант Петров, волей-неволей, а использовал разные идиомы из тамошнего слэнга.