Поза трупа

Бильжо Антон

Зато от Петра шло какое-то тепло.

– Приходите к нам на йогу, – обратился он к ней, когда счастливая пара встала, расплатившись. – Учитель у нас очень хороший. Думаю, он вас возьмет.

Они-таки затащили Катрин на занятия. Альберт, кажется, все понял с первого взгляда. В общем, она втянулась…

Учитель

кинул кости. Единица.

– Так я и знал, – сказал он обреченно и перенес колесо сансары в план Космического Сознания. – Я выбываю.

– Блин. А мне что делать?

– Доигрывать. «Лилу» не оставляют.

Катрин выудила из кармана телефон, посмотрела время.

0.35.

– Ладно, – сказала и взяла кубик. – Только я тогда у тебя переночую… чтобы поздно не ехать.

Альберт уставился на доску.

– Можно?

– Как хочешь.

Около часа ночи Катрин прорвалась к Состраданию, откуда мощная стрела перекинула ее к плану Абсолюта.

– Йес.

Альберт с легкой улыбкой чуть заметно покачал головой, как бы не совсем довольный ее слишком страстным желанием дойти до финала. Он сидел, прислонившись спиной к стене, положив руки на согнутые колени и закинув голову, – похожий на пробежавшего дистанцию марафонца.

– Сострадание, оно же милосердие, оно же сопереживание, – упоенно и нараспев зачитала Катрин, – это божественное качество, которое настолько сильно, что поднимает игрока со второй чакры на восьмую, в план Абсолюта.

Затем она взяла другую карточку.

– Этот план выше всех планов творения, – подняла вверх пальчик, чувствуя какой-то будоражащий прилив сил, буквально мурашки побежали по коже, – как семи главных, так и всех остальных, обозначенных или не обозначенных на игральной доске. Укрепившиеся в истине обитают здесь.

Катрин отложила комментарий, закрыла глаза и села в ваджрасану, поджав под себя ноги. Да, она была совсем

неплохим человеком. Могла простить все на свете. Трижды ставила свечу за Германа в церкви, трижды молилась за него и его любовницу. Чтобы не было в их жизни печали и боли, чтобы были они счастливы, чтобы простили ей так же, как она простила им. Чтобы написал свою книгу муж ее и чтобы не оглядывался он на тех, кого обидел.

Катрин – да, она была прекрасна. Главным принципом ее жизни было не навредить, и если она убила собственного ребенка, то только потому, что не была уверена на тот момент, сможет ли сделать его счастливым. Вся жизнь Трифоновой-Третьяковской была посвящена только ближним – отцу, который никогда ее не любил, матери, думавшей только об отце, мужу, занятому чем угодно, но не отдавшей ему жизнь Катрин.

А что нужно ей самой? «Нисcан Жук»? Квартира в Измайловском парке? Должность генерального директора? Бросьте вы. Она могла бы прожить нищенкой при монастыре.

Ищет ли она свою любовь? Нет. Катрин больше не верит, что сможет когда-нибудь полюбить. Точнее, она уже любила и, возможно, еще любит Германа.

Да. И не надо никого там «ответного чувства». Жизнь – иллюзия.

Несколькими ходами позже просветленная опустилась на план Земля, а затем попала в ловушку Эгоизма с самой длинной змеей, которая сбросила ее обратно в Гнев на нижний физический уровень. Было 2 часа 15 минут, когда смирившаяся и спокойная Катрин достигла, наконец, Космического Сознания.

– Ну, все, – сказал Альберт, тихонько напевавший мантры последние полчаса.

Затем он встал, подошел к Катрин и погладил ее по голове.

– Поздравляю тебя. Ты прошла игру за триста пятнадцать ходов.

Он выключил свет и лег на циновку, повернувшись спиной к ней.

Конец ознакомительного фрагмента.