Позабытое небо. Игрушка магов
Шрифт:
Таалис подскочила на месте, тяжело дыша. В ужасе смотрела перед собой, пытаясь собраться с мыслями. Что ей только что приснилось? Что-то подсказывало, что это важно и нужно. Но кроме самого ужаса и ветра девочка ничего не помнила.
Потерла слипающиеся глаза, запустила руку в волосы и потрепала себя за прядь. Взгляд бездумно остановился на небе.
Голубое, без единого облака. Солнце высоко над головой. Такое чувство, что когда-то давно она это уже видела. После чего наступило что-то, что вызывало даже сейчас некий страх от подобной погоды.
Таалис осторожно выползла из своего укрытия.
К огромному ужасу девочки влетела она в лапы мага. Хартун был замечен неподалеку. Трезв – это радовало. Но злой, как разбуженный дракон. Это уже пугало до дрожи в коленях.
– Кажется, я предупреждал, что убегать от меня – занятие глупое, - прозвучал злой голос. – Надеюсь, твои приключения тебе понравились, потому что они последнее, что у тебя было.
Таалис зажмурилась, когда ее утянуло по земле следом за шагающим куда-то магом. Ее приключения?! Ее приключения были только с подачи пьяной руки самого мага! Ко всему прочему внезапно прибавилась горечь обиды. За что с ней так?
Как оказалось чуть позже, это был еще не конец. Связанную магией девочку приволокли под взглядами шарахающихся в разные стороны прохожих к дому Хартуна. Там в сад, где подвесили на уже знакомом плюще на одном из деревьев.
На некоторое время оставили висеть в гордом одиночестве. Таалис попыталась высвободиться. Тщетно. Магические путы просто так не снять. Зато можно попытаться снять с помощью магии.
Символ пришел в голову сам собой. Таалис скрестила пальцы и грохнулась на землю, когда магия развеялась. Так, а теперь, пока маг ушел в дом, надо попытаться сделать ноги.
– Не так быстро, девочка, - прозвучал злой голос со стороны.
Тело вновь опутало магическими путами. Таалис даже застонала от несправедливости. Почему он всегда оказывается рядом?!
За очередную попытку вырваться из власти мага, пришлось сильно поплатиться. Таалис тихо скулила в безуспешной попытке прижать к себе покалеченные руки. Собственно, пребывая где-то на грани, недолго протянула под обжигающими ударами, обрушившимися на хрупкое тело. Мгла была тем самым спасением измученного сознания, которая помогла остаться в своем уме. С другой стороны была робкая надежда, что от этого кошмара она больше не очнется.
Надежды не оправдались. Она все-таки очнулась. Правда, это было уже вечером неизвестного дня.
Вместо тела один сплошной комок боли, от которой на глаза наворачиваются слезы. Все кружилось, ее подташнивало. В голове пульсировала только одна мысль и одно желание. Чтобы этот действительно скотский маг оборвал ее жизнь, а не продолжал измываться дальше.
– Почему мне так не везет на слуг? – прозвучал риторический вопрос где-то в стороне. А вот, кажется, и причина, по которой она очнулась. Сознание явно вернулось не само. – Правда, прежние убегали несколько позже, и искал я их несколько дольше.
– Разочарованы?
– резь в горле подсказала, что она когда-то очень сильно кричала. Память отказывалась подсказывать, когда именно. За что ей отдельное «спасибо».
– Да, разочарован.
– Вы нарушили свою часть, я нарушила свою, - пробормотала тихо Таалис. Закусила уголочек губы. Надо же, у нее еще оставались силы на обиду.
– Вот как? – Хартун честно не мог припомнить ничего такого. Да и что он мог нарушить, если условия ставил сам, с девочки требовалось лишь с ними соглашаться? – И что же я нарушил?
В ответ промолчали. Хартун сделал шаг к ребенку, подвешенному у дерева.
– Таалис, если я задаю вопрос, то хочу слышать на него ответ, - нетерпеливо в некотором раздражении произнес он. Стоило бы, конечно, усомниться в трезвом рассудке девочки. Потому что фраза, с трудом произнесенная той, вызвала искреннее недоумение.
– Вы обещали, что я не буду вашей игрушкой, - прошептали тихо и с большим трудом. – Вы обещали…
На этот раз темнота поглотила мечущееся сознание внезапно. Похоже, до того его на месте удерживал каким-то образом маг. А тут вдруг отпустил. И это было хорошо. Так спокойно, так тихо.
Хартун смотрел с недоумением на безвольно висящую девочку. Одежда той пропиталась кровью, потрепана. Но это неважно, он помнил, какой нашел ее в том переулке. Но может ли такое быть? Может ли быть, чтобы ее тронул никто иной, как он сам? После чего несчастный ребенок решился убежать? Да глупости, зачем она ему? С другой стороны, зачем ей врать? Да и сможет ли врать в таком состоянии?
И все же на душе после произнесенных девочкой слов стало неспокойно. Словно он действительно виноват перед этой крохой. И все, что выпало на ее долю после, результат ошибки, допущенной с его стороны. Но ведь это невозможно!
Раздираемый противоречивыми чувствами, Хартун все-таки отвязал девочку. Ладно, убить всегда успеет. В конце концов, для этого не обязательно вымещать злость на ребенке. Если та вновь его не разозлит.
А, может, оставить ее? Раз уж все равно не убил сразу? Мало ли что она там придумала. Служила, конечно, из рук вон плохо, готовить не умеет, часто не слушается. Но он почему-то к ней привык. Опять же нового искать, опять учить.
Так и не определившись с дальнейшими действиями, Хартун решил заняться сначала ранами девочки. Приведет в порядок, расспросит подробнее.
Провозился до утра. Одежду грязную спалил, ребенка оставил под одеялом на диване в комнате. Сам пришел к себе. Если он все правильно понял, то узнать, правду говорила кроха или нет, труда особого не составит.
Наличие знакомых пуговиц на кровати поставило точку над всеми сомнениями. Проклятье! Но почему она? Ведь не врал же, когда говорил, что она его не интересует вообще и никак. Тогда почему? Почему в его невменяемом состоянии, пьяного, потянуло к этой крохе? Больше того, он помнил, что прекрасно развлекся в гостях у жриц любви. Зачем ему понадобилась эта малышка после всего?