Позабытый командир

Уэбстер К.

Пришли все, кроме Каликса и Адриана.

— Где Каликс? — рявкнул я. Где Адриан я и так знал, он взял на себя заботу о моей паре в мое отсутствие. И как бы сильно зверь внутри меня ни рычал и ни бился в знак протеста, я знал, что это к лучшему. Адриан докладывал мне о ее здоровье и общем самочувствии. За это я был очень ему благодарен. Ария доверяла ему, он не представлял для нее никакой угрозы.

В отличие от меня.

Закрыв глаза, я заставил себя переключиться.

Я бы никогда не стал ей угрожать. Она просто… неверно все истолковала. Когда Ария остынет, то все поймет. Я позабочусь об этом.

—

Он идет. Сказал, что ему нужно зайти в лабораторию и кое-что проверить, — отозвался Сайер, не отрывая взгляда от одного из старых руководств, которое мы все уже зачитали до дыр. Его длинные черные волосы были скручены в узел, подобно тому, что иной раз Ария носила на макушке. Сердце предательски сдавило, ведь это она научила его так собирать волосы.

— Командир, — твердо произнес Аврелл, — закройте ставни из зута-металла.

Я застонал, но выполнил его просьбу. Последнее, что мне сейчас нужно — ослабеть от ультрафиолета. Мне нужен был острый ум и сильное тело. Закрыв ставни, я подошел к столу и занял свое место во главе и принялся рассматривать мортов своей фракции, самый надежных — и единственных — кто у меня остался. Аврелл сидел справа от меня с зенопланшетом в руке. Его подстриженные волосы выглядели чуть встрепанными, а лицо казалось усталым. Он неустанно работал над образцами и попытками их имплантации инопланетянкам. Я восхищался его преданностью делу нашей расы.

Рядом с Аврелом сидел Гален и выковыривал грязь из-под ногтей магножом. Я старался не ежиться. Его взлохмаченные волосы падали на раскосые глаза и сведенные вместе брови. Я знал, что он тратил все солары, посвящая себя саженцам, которые пытался вырастить в своей лаборатории. Если бы не его упорство, мы бы давно умерли с голоду.

— Какова ситуация на корабле? — спросил я, хрустнув шейными позвонками. Я был напряжен. Предельно.

Терон, крутившийся на стуле, быстро выпустил когти и зацепился за твердую поверхность стола, останавливаясь.

— Между прочим, у корабля есть название, — сухо отозвался он. — Мы с Сайером промыли топливный конденсатор на «Майвине». За последний рейс мы сожгли все топливо, и это вообще чудо, что нам удалось вернуться домой. На дыму, командир. Мы возвращались уже на дыму.

Если бы я молился богам, то сейчас поблагодарил бы их, что позволили Арии прибыть в целости и сохранности.

— Он готов к следующему запуску? — спросил я.

Терон тряхнул головой, вытащил из кармана ленту ткани и закусил, принявшись собирать свои черные волосы длиной до плеч.

— Не готова, — буркнул он сквозь зубы. — Пока мы промывали конденсатор, Сайер обнаружил разрыв во внешнем шве коробки двигателя, — Терон, наконец, завязал волосы и пожал плечами. — Это уже по части Оза, — повернувшись, он указал на Озиаса, сидевшего рядом с ним.

Оз усмехнулся и вытащил засаленную пластину из зута-металла.

— Разрыв на внешнем шве исправить несложно. А вот это? — он помахал пластиной. — Канистра смешения вышла из строя. Рекк знает когда. Удивительно, что за нами не погнались инопланетяне и не взорвали тут все, отправляя нас к Вечным.

Терон фыркнул.

— Потому что «Майвина», — произнес он, многозначительно глянув на меня, — мурчит, как новорожденный саблезуб, и несется, как альфа-рогстад, — Терон самодовольно ухмыльнулся. — Никто не угонится за «Майвиной». Даже когда моя зута-девочка приболела

и нуждается в ремонте, она никогда меня не разочаровывает.

— Когда на «Майвине» все заработает? — я с трудом удержался от того, чтобы не закатить глаза.

— Скоро, — заверил меня Терон, постучав когтями по столу. — Скоро, командир.

Место напротив меня в дальнем конце стола пустовало. Дрейвен откинулся на спинку стула и прислонил тот к стене, его глаза были прищурены и совсем черные. В то время, как глаза остальных мортов меняли цвет только, когда мы злились или становились излишне эмоциональными, у Дрейвена они всегда оставались таковыми. Он уверял меня, что совершенно спокоен и в здравом уме, но я видел все еще живущее в нем безумие. Вряд ли они когда-либо исчезнет.

— Что с состоянием животных? Неужели геошторма прогнали всех саблезубов? — спросил я Дрейвена. Мне бы хотелось, чтобы рекковы шторма снова пригнали нам стадо рогстадов. Они гораздо вкуснее.

Он отстранился от стены и посмотрел в открытый дверной проем, а потом слегка расслабился. Шрамы на теле, оставшиеся после того, как он собственными когтями скоблил язвы на теле, когда чуть не умер от радиации, навсегда останутся напоминанием о произошедшем. Должно быть, они беспокоили его время от времени, поскольку в отличие от нас, носивших полные костюмы, закрывающие даже руки, он отрезал рукава на всех своих. Черные волосы Дрейвена были коротко стрижены и местами даже неровно — это последствия того, что они росли неравномерно после болезни. Впрочем, никто из нас никогда не говорил о том, что радес разрушил его тело и разум.

— Саблезубов много, — рыкнул Дрейвен. — А еще я видел какую-то летающую дичь к югу, в нескольких меттадлинах от станции.

— Из башни? — выгнул я бровь.

Он снова взглянул на дверной проем, проверяя были ли пути к отступлению.

— Из башни, командир, — подтвердил Дрейвен, в его голосе не было ни капли сожаления.

Сжав челюсти, я воздержался от упреков в том, что он проводил в башне слишком много времени. Там всегда сильный ветер, приходилось надевать закрытый с головы до ног полный костюм. Одинокое, продуваемое и скучное место. Однако моему лейтенанту нравилось столь открытое пространство. Ему приходилось жить с чувством, что он попал в ловушку, а башня — выход. Проблема в том, что там небезопасно, это открытое для хищников место. Саблезуб не мог подняться на такую высоту, но он не раз приносил с собой мертвых ядовитых червей, которые как раз устраивали гнезда на таких высотах. Они двигались быстро и обладали невероятно острыми зубами. К несчастью для них, Дрейвен оказывался куда быстрее.

— Отходить так далеко от базы небезопасно, — напомнил я Дрейвену.

— Конечно, — он посмотрел на меня немигающими черными глазами.

Меня нервировал их блеск. Дрейвен совсем дикий. Иногда я страшился, что в один солар он просто исчезнет. Просто выйдет за дверь и пропадет в открытом пространстве.

Джарет, сидевший напротив Терона по другую сторону от пустовавшего возле Дрейвена стула, что-то написал на листе бумаги. Его бледные руки были покрыты крошечными порезами, а короткие и черные, как смоль, волосы торчали минимум в четырех разных направлениях. После он протянул лист Сайеру, сидевшему рядом, и тот кивнул ему с ухмылкой, затем убрал лист между страниц своей книги и закрыл ее.