Поздние цветы

Уинтерз Ребекка

— Не верю, — тихо вскрикнула она, — но должна…

— Вскоре они решили продать меня семейной паре в Риверсайде.

— В Риверсайде…

Она не могла вздохнуть.

— Ирония судьбы, правда? — проговорил он. — Эта пара хотела получить белого ребенка. Они охотно заплатили хорошие деньги, хотя покупка и была нелегальной. Я жил с ними до тех пор, пока они не погибли на шоссе в автомобильной катастрофе. Я выжил благодаря ремню безопасности. Я немного полежал в больнице, потом меня послали в назначенную социальным отделом штата семью. С пяти до шести лет я жил

в трех семьях таких приемных родителей. — Зак горько усмехнулся. — Сага кончилась, когда меня усыновили Сэдлеры. Полиция до сих пор разыскивает женщину, которая была замужем за убийцей моей матери.

— Твой отец никогда не переставал искать тебя.

Мишель прижалась к нему.

— Да.

Как только Зак проникнется печалью о своей матери, ему станет легче. Знание того, что его любили оба родителя, принесет мир в его сердце. И печаль.

— Только подумай, что значит для твоего отца найти сына. Расскажи мне о твоих родителях.

— С материнской стороны у меня есть тетя, кузены и дедушка с бабушкой. У матери было шотландско-ирландское происхождение, поэтому у меня зеленые глаза. Отец женился снова на гречанке по имени Анна. У меня есть брат Пол, ему двадцать четыре, и сестра Кристин, ей двадцать два. И я забыл, сколько кузенов. Очень большая семья — как в Нью-Йорке, так и в Греции. Все работают…

Сотовый телефон Мишель вмешался в разговор.

— Это Шерилин и Грэхем, уверена. Они хотят знать, где ты.

Она высвободилась из его объятий, хотя ей меньше всего этого хотелось. Телефон был у нее в кармане.

— Это Шерилин, — сказала она, посмотрев на индикатор номера. — Что мне делать?

— Я поговорю с ней.

— Я подогрею нам обед, — сказала Мишель, вручая ему телефон.

— Так быстро, — пробормотала она, когда через несколько минут следом за ней в кухне появился Зак.

Внешне он выглядел не таким изнуренным, как прежде.

— Я объяснил, что встретился с отцом и хотел бы рассказать им об этом. Они будут здесь к восьми и планируют остаться.

Разочарование пронзило Мишель, будто металлическая стрела. Она рассчитывала побыть сегодня ночью с Заком наедине. Она так долго прятала свои чувства. Если она не сможет рассказать ему, как его любит, и признаться, что согласна выйти за него замуж, то больше просто не выдержит.

Но в данный момент для него самое главное — обсудить все с Шерилин и Грэхемом. Она понимала, что на какое-то время его разум и сердце далеко от нее. Пока завтра они не останутся одни, ей придется молчать.

— Уверена, что ни о чем другом они и думать не могут, — размышляла вслух Мишель. — Через несколько минут мясо будет готово. Пожалуй, я воспользуюсь временем и устрою им в кабинете постель.

— А я возьму в грузовике кейс. Отец дал мне детскую книгу и альбом с моими фотографиями, которые снимала мать.

При упоминании о таких бесценных сокровищах у нее влагой заволокло глаза.

— Я говорил тебе, что он просил меня подумать о переводе моей компании на Восточное побережье, чтобы стать частью корпорации Заннисов?

Он остановился на полпути к двери.

Пока

она переваривала неожиданное открытие, Зак исчез в холле. Страхи самого разного рода зашевелились в ней. Мир Зака изменился навсегда. Теперь у него есть отец, который любит его и хочет, чтобы сын был рядом. Любимый сын, потерянный и найденный. Он хочет, чтобы Зак занял в семье по праву полагающееся ему место.

Что может быть естественнее для отца, давно потерявшего своего маленького мальчика? Он просто жаждет осыпать теперь уже взрослого человека всеми благами, какие полагаются ему по рождению.

Большой новый мир открывается перед ним.

Кто знает, какие возможности ждут его? В привилегированном кругу друзей Заннисов может быть юная гречанка. В его сердце вспыхнет пламя, едва он увидит ее. У них родятся красивые дети. Он никогда не устанет от юной красавицы и не оставит ее…

Чем больше Мишель думала об этом, тем увереннее делала вывод, что жизнь заготовила для Зака что-то необыкновенное. Поэтому он и не мог до сих пор найти подходящую ему женщину.

И неожиданное драматическое появление на сцене Занниса-старшего — что угодно, только не случайное совпадение.

Страница, с которой начинается самая важная глава жизни Зака, только открывается. И это слишком великий момент. Послание небес, ясно. Первые двадцать восемь лет жизни — это пролог. Теперь Зак должен исследовать свой новый мир.

Ее брак с Заком не получится.

Новое вино не наливают в старые мехи, иначе оно взорвется. Новое вино предназначено для новых мехов. Поговорка, которую она слышала всю жизнь, вдруг приобрела больший, чем раньше, смысл.

Брата она встретила в дверях. Мишель знала, что он надеялся увидеть ее сияющей от счастья. Грэхему достаточно было увидеть ее опущенные уголки губ, и блеск исчез из его глаз.

Шерилин и Линетт стояли за ним. Мишель обняла обеих. Ей не удалось прочесть по выражению лица, о чем думает невестка. Они прошли в переднюю часть дома, где их ждал Зак. Он разложил на кофейном столике альбомы и конверты с фотографиями.

Все сели вокруг кофейного столика. Зак начал рассказывать об убийстве своей матери. Мишель оставалась в тени, только изредка делая краткие замечания. Остальные сидели, оцепенев, и лишь потом постепенно начали задавать вопросы.

Он показывал им фотографии. Снимки не лгали. Книга о малыше рассказывала о начале жизни ребенка, окруженного любовью родителей из очень хорошей семьи.

Зак — любимый сын Николаса Занниса, его плоть и кровь. Отец хотел, чтобы сын жил рядом. Но какое бы решение Зак ни принял, в его жизни всегда будет человек, чья боль бесконечна. Человек, который имеет право восполнить годы отцовства, отнятые у него самым жестоким путем, какой только можно вообразить.

Мишель уставилась в пол. Сердце ее болело от сострадания к брату и невестке. Их сейчас раздирали разные чувства. Обоим потребовались годы, чтобы стать родными Заку. Николас Заннис добился этого за один день. Он всего лишь появился в жизни Зака и сказал, что никогда не переставал любить и искать его.