Поздние розы
Шрифт:
В этот момент Сергей Лешков начисто забыл, что рядом жена и родители, что рядом посторонние, в конце концов. Он был зол на Маслову. Как посмела она появиться в его доме?! И зол на Энцо Маури, потому что тот предъявлял права на принадлежавшую ему женщину. Или не принадлежавшую? Не важно!
– Как она посмела?! – змеей шипела мысль.
Его реакция была замечена, жена Марина смотрела на него в недоумении, и это разозлило Лешкова младшего еще больше. Но тут вмешался отец, обращаясь к итальянскому гостю:
– Энцо, я надеюсь, вас все устраивает?
– О, разумеется, я всем доволен, – ответил тот.
Прозвучало
А Масловой предстояло просто работать переводчиком?! Она давно поняла, что все непросто. Но она просто работала. Особенно после того, как Энцо склонился к ней и нарочито медленно поцеловал руку.
Лешков младший отвернулся, чтобы встретиться глазами с отцом. Задать ему немой вопрос: какого черта?! Но Вячеслав Сергеевич чуть заметно улыбался, и было в этой улыбке немало жестокости. Сергей Лешков в очередной раз понял, за что моментами ненавидит отца. А вокруг стали собираться остальные гости, недоумение жены сменилось мрачностью. Но положение обязывало, она приняла невозмутимый вид и обратилась с вопросом к подошедшей Кэлли Флеминг. Елене, естественно, пришлось переводить. И если от Кэлли исходила пусть бездушная, но доброжелательность, то от жены Лешкова младшего настороженная неприязнь.
– Боже мой, – хотелось воскликнуть Лене. – Обед даже еще не начался, а мне уже тошнее некуда!
Оказалось, тошнее есть куда. Потому что появился Белецкий. Он умудрился одним взглядом оценить обстановку, и уж что он там себе подумал, Лена не знала, но в ее сторону он больше не смотрел.
– Ну почему меня должно волновать, что какой-то мажор будет меня игнорировать?! – спрашивала она себя, стараясь успеть перевести и озвучить все, что эти люди говорили друг другу.
Вероятно, от этих усилий вид у нее был несчастный, потому что немец Пауль Бергман неожиданно подмигнул ей и улыбнулся, так, будто хотел подбодрить. Его моральная помощь оказалась очень кстати, и Лена благодарно улыбнулась в ответ. В этот момент хозяйка приема, наконец, пригласила всех в столовую.
Глава 4
Всех гостей рассадили в соответствии со старой доброй европейской традицией, мужья отдельно от жен. Общество сплошь состояло из супружеских пар, холостяками были только Энцо Маури и Константин Белецкий, но у Маури вроде как была спутница – переводчик Елена Маслова. Скорее всего самых разговорчивых жен потому и посадили вокруг Белецкого. С некоторым ехидным намеком, мол, пусть помучается, слушая их болтовню.
Измученным он не выглядел, он просто в разговоре не участвовал. Поняв, что толку от него никакого, дамы принялись развлекать сами себя.
Место Лены за столом было между Магнусом Флемингом и Энцо Маури. Как раз напротив хозяев приема. Сергею Лешкову досталось сидеть между супругами Гусевыми, которые постоянно к нему обращались с различными вопросами по поводу его семейной жизни, планов на будущее и всего остального. Видимо, чтобы не дать соскучиться.
Потому что выглядел Лешков младший мрачнее тучи. Помимо всего прочего, пока они направлялись в столовую он успел нагрубить жене, поинтересовавшейся, отчего у него вдруг пропало настроение. Теперь его жена Марина, сидевшая чуть поодаль между супругами Бергамани, хоть и улыбалась, как это положено воспитанной девушке, но чувствовала себя отвратительно.
Гости время от времени
Неожиданно приятным оказалось общение с Магнусом Флемингом. Началось с того, что он заговорил о своей жене и ее увлечении живописью.
– Моя Кэлли может рисовать часами, – он покивал, устремив на жену смеющийся взгляд.
Лена подумала, что этот богатый американский дядечка и впрямь любит свою жену. А он, словно в подтверждение ее мыслей, рассказал:
– Я так ее и встретил, молоденькая студентка увлеченно рисовала в парке, а я часа два наблюдал. Все думал, когда же она меня заметит. За все время эта сумасшедшая ни разу даже не оторвалась от своей работы, – его голос был полон скрытого тепла.
Его жена Кэлли тут же вмешалась:
– О, – она лукаво закатила глаза, – на самом деле я заметила его в ту же секунду!
Магнус улыбался своей молодой жене, он знал, что та только притворялась, будто занята разговором с соседями. А Лена подумала, что Золушки все еще встречаются на свете. И это прекрасно.
Потом разговор зашел о натюрмортах, она рассказала о той своей картине, и случайно обмолвилась, что любит пепельные розы. И тут же Энцо, который слушал ее разговор с Флемингами не вмешиваясь, завладел ее вниманием:
– О чем ты говорила с ними, белла?
Елена смутилась, слишком интимно это прозвучало.
– Об увлечениях госпожи Флеминг.
– А мне показалось, я слышал слово розы?
– Вы не ошиблись, – нехотя ответила Лена, – я говорила, что пепельные розы…
– Тебе нравятся больше всего? – прошептал он, глаза Энцо Маури мягко вспыхнули.
Лена поняла, его забавляет ее смущение. Надо брать себя в руки. Она обвела взглядом гостей и в этот момент столкнулась глазами с Сергеем Лешковым. Того маленького кусочка хорошего настроения, что вырос благодаря Флемингам, как не бывало. Глаза Лешкова младшего прожигали ее презрением. Она даже осеклась и потупилась. Стало невероятно обидно и накатила злость, что позволила втянуть себя в эту авантюру. За каким чертом ей все это было нужно? Денег, что ли, не хватало?
Господин Маури видел этот обмен взглядами, и то, как склонилась голова женщины. Не трудно понять, между этими двумя что-то было в прошлом. Это немного усложняло задачу, зато подогревало его азарт и жажду обладания.
Из состояния подавленной задумчивости Лену вывел голос хозяина. Обед подходил к концу, дальше у дам и кавалеров была раздельная программа, а через три часа – всех просят в бальную залу. Отказы и оправдания не принимаются. Вячеслав Сергеевич шутил, гости пересмеивались, а Елене было понятно, что каторга не скоро закончится. Когда наконец появилась возможность встать из-за стола, она подошла к хозяину, стоявшему рядом с женой и невесткой, и задала вопрос, который ее в настоящий момент беспокоил. Если дамы отдельно от кавалеров, то к кому примкнуть переводчику? Супруга Сергея смотрела на нее пристально, видимо что-то решая для себя, а Лешков старший переглянулся с женой и довольно-таки веселым тоном сказал: