Поздние вечера
Шрифт:
Кин показывает, как сложился этот тип, он отдает ему должное: ведь еще недавно личное бескорыстие и безразличие к себе было свойством самых лучших борцов. Но именно поэтому и нелегко бороться с вырождением этих свойств в то, что сейчас уже является только ленью и разгильдяйством. Изменилось время, должны измениться и привычки. «Время ломки, борьбы, разрушения кончилось. Страна входит в период строительства, который потребует от строителей точности, аккуратности, четкости. Нужен новый человек, новый тип, аккуратный, опрятный, культурный».
Виктор Кин до конца жизни продолжал считать своей основной профессией профессию журналиста. Вдова писателя, Ц. И. Кин, рассказывала мне, что уже после опубликования и шумного читательского успеха «По ту сторону»
Но «Комсомольская правда» оставалась первой любовью. Читатели газеты привыкли к ярким фельетонам Кина и, развернув газету, уже привычно искали их на обычном месте — внизу или в центре на первой полосе. Газета тогда версталась иначе, чем теперь, и фельетон почти непременно шел на первой полосе: передовая, иностранные телеграммы, большая политическая карикатура и обязательно фельетон. Этим как бы подчеркивалось то важное место, которое он занимал в номере. Мы сейчас понимаем под фельетоном если не анекдотическую, то, во всяком случае, достаточно смешную историю, рассказанную с нравоучительной целью. Тогда содержание фельетона рассматривалось шире — он мог быть и лирико-публицистическим, и романтическим, оставаясь при этом обязательно остроумным.
Посмотрим газетные заголовки нескольких наудачу выбранных номеров «Комсомольской правды» середины двадцатых годов. Что волновало молодых читателей в эти годы? Перелистываешь старые комплекты газет, и с их пожелтелых страниц (это вовсе не привычный и достаточно штампованный эпитет — газетная бумага была скверная и действительно пожелтела от времени) встает образ далекого и с исторической дистанции кажущегося особенно романтическим времени…
Реза-хан, свергнув шаха, стал правителем Персии. Так в те годы именовался нынешний Иран. Франция вела бои в Марокко с восставшими рифами. В каждом номере газеты мелькало имя вождя рифов — неуловимого Абд-аль-Керима. Восстание в Сирии. Это были первые авангардные сражения будущих освободительных антиколониальных войн. Забастовки и демонстрации в Шанхае и Кантоне. В Америке тянется процесс Сакко и Ванцетти. Тайна этого процесса уже разгадана всем миром, но американские судьи самолюбивы, упрямы и мстительны, и двое невинных итальянских эмигрантов сядут на электрический стул. Всеобщая забастовка в Англии. Разгул белого террора в Румынии и Болгарии. Смерть Фрунзе. Предательское убийство дипкурьера Нетте, о котором вскоре Владимир Маяковский напишет стихи. XIV съезд партии. 7-й съезд РЛКСМ. Столетие декабристского мятежа. Празднование 200-летия Академии наук. Самоубийство Есенина. Амундсен летит на дирижабле на Северный полюс. В Москву прибыли шахматные чемпионы Ласкер и Капабланка для участия в международном турнире…
Из мира науки: первые радиопередачи с аэроплана; споры об омоложении: Воронов или Штейнах? Теория относительности…
Главный инженер фирмы Симменс-Буаньон приехал в Москву для переговоров о строительстве метрополитена по линии: Каланчевская площадь — Арбат. Открытие уже седьмой по счету автобусной линии между Краснопресненской заставой и бойнями. Реввоенсовет утвердил Мейерхольда в звании почетного красноармейца. В Нью-Йорке идет погрузка 10 000 тракторов, купленных СССР. Топливные затруднения. В связи с призывом в армию в Московской области запрещена продажа водки. Эпидемия бешенства собак. Искусано 30 человек.
В газетах печатается расписание передач двух радиостанций: им. Коминтерна и им. Попова. В вечерние часы они передают радиогазету, лекции и концерты.
Заметное место занимают в газетах судебные отчеты. Будущий знаменитый спецкор-путешественник Михаил Розенфельд дает подробные отчеты о деле провокаторши Серебряковой. Дело Коренькова. Дело провокатора Крута. Чубаровское дело. Дело о растратах и хулиганстве.
В кинопрокате — засилье заграничных кинобоевиков, и появление каждого нового советского фильма встречается как «победа».
Отдела спорта еще нет. Он называется «физическая культура». Слово «спорт» употребляется только вместе с эпитетом «буржуазный». Статья наркомздрава Н. Семашко «К спорам о футболе». Спор идет о том, вреден ли футбол для рабочей молодежи. Кончается статья такой фразой: «Лаун-теннис должен стать не буржуазной, а комсомольской игрой».
Специальные отделы: «Жизнь деревенской молодежи» и «Детское коммунистическое движение». Не сразу, а постепенно находится тема сменных тематических полос. Их готовили с большим азартом. Ц. И. Кин, которая в те годы работала в «Комсомольской правде» и заведовала там пионерским отделом (это и есть «Детское коммунистическое движение»), писала в своих воспоминаниях о том, как однажды Костров, при всей своей мягкости, рассердился на нее, когда она расплакалась из-за того, что в номер не дали подготовленную ее отделом полосу, так как нашелся более важный материал: «Попало мне тогда от него, да еще Костров рассказал об этом Кину, и тот долго издевался, утверждая, что я ревела „как белуга“».
Первые годы «Комсомольской правды» — годы непрестанных поисков наиболее интересных, доходчивых, полнее всего отвечающих запросам и вкусам молодежи форм подачи важного материала. И главенствовал в газете фельетон. В том, что «Комсомольская правда» так быстро выросла в большую, влиятельную, любимую молодежью газету, в том, что она приобрела неповторимый облик тех лет, который мы, ее старые читатели, сейчас, когда число выпущенных ею номеров составляет много тысяч, вспоминаем с нежностью, а иногда и с завистью, — во всем этом становлении газеты, в нахождении ее замечательного стиля — большой личный вклад Виктора Кина и его молодых товарищей.
Кину удалось выработать естественную и живую манеру речи, в которой он, почти не меняя своей обычной интонации, мог разговаривать и об открытии съезда, и о событиях в Болгарии, и о досадном происшествии в городе Сердобске. Поэтому он не ограничивает себя узким кругом тем — он пишет обо всем. За полтора года сотрудничества в «Комсомольской правде» Кин поместил на ее страницах, вероятно, не менее сотни фельетонов. Большая часть из них посвящена жизни молодежи, острым вопросам комсомольской работы. За каждым стоит какой-нибудь реальный факт, личное наблюдение или письмо юнкора. Одна из главных тем публицистики Кина — это борьба с явлениями, которые мы нынче называем «показухой»: борьба с формой, лишенной содержания, с казенщиной, с мертвым параграфом, заслонившим живое слово.
В Моршанском уезде с целью антирелигиозной борьбы комсомольцы вытоптали огород у дьякона и заперли дьяконицу в сенях (фельетон «Теплые ребята»). В городе Сердобске комсомольский актив затеял массовую игру в подпольщиков и шпионов и играющие, схватив на улице старуху, перепугали ее до полусмерти (фельетон «Игра»). Комсомольские ячейки создают множество различных комиссий, существующих только в планах и отчетах (фельетон «Борьба за активность»).
А вот Кин рассказывает о том, как в клубе Лопатьевского чугуностроительного завода были организованы политфанты и другие политигры. Комсомольцу Глазунову, назвавшему инициатора политфантов дураком, ячейка объявила строгий выговор как «оторвавшемуся, разложившемуся и зараженному предрассудками мещанской стихии» (фельетон «Пытка электричеством»). Кин вспоминает, что он видел в одном из московских клубов электрифицированную политвикторину. «Болезнь нашей воспитательной работы — это плохой лектор, речь которого утомительна, скучна, лишена всякого человеческого чувства. Сколько раз сравнивали его с говорильной машиной, и вот кому-то пришла в голову мысль и в самом деле заменить его машиной с кнопками, проводами, лампочками… Я протягиваю вам руку, дорогой товарищ Глазунов, как брату, и становлюсь рядом с вами. Пусть мы примем вместе на наши плечи и негодование руководителей, и выговоры бюро, и губительную иронию стенной газеты. У меня не хватило тогда мужества назвать дураком изобретателя электрифицированной доски, но теперь я стыжусь своей слабости и присоединяю свой голос к вашему».