Поздний цветок

Джоунс Сандра

— Ну ладно. Значит, два пункта уже можно вычеркнуть. Свадебная экипировка и свадебное путешествие. А леди Фэрфакс решит, где надлежит провести церемонию, верно? — Он покосился на Эбби. — Итак, три дела сделаны.

Да что с ней происходит? На тряпку она совсем не похожа! У Эбби есть характер. А сейчас у нее все валится из рук. Почему она так безвольно плывет по течению?

Парень, охолонись! Не лезь не в свое дело. Кто она тебе? Никто. Но ведь дружба с Генри умерла много лет назад. Черт возьми, ты ему ничего не должен. Особенно после того, как он увел у тебя женщину!

Пол

попытался переключить мысли на Кэтлин. Для него она умерла почти шестнадцать лет назад. Он старался оживить ее образ в памяти и с изумлением обнаружил, что, кроме огненно-рыжих кудрей, зеленых русалочьих глаз и привычки вечно хихикать, ничего не мог вспомнить. А эта женщина, которую он знать не знал еще три дня назад, эта Эбби Морган такая… Да он может с закрытыми глазами составить подробную карту веснушек на ее мордашке! А зачем?

Переключив скорость, он лихо обошел маячивший впереди фургон и преувеличенно бодрым тоном спросил:

— Так что у нас теперь в повестке дня? Как насчет подружки невесты и свидетелей? Решили, кого пригласить и как они будут одеты?

Эбби хмыкнула нечто нечленораздельное, порылась в сумочке и, вытащив носовой платок, вытерла взмокший лоб.

— У Генри есть сестра, — продолжил Пол, перехватив ее горестный взгляд. — Флоренс вполне благопристойная особа. Правда, я ее не слишком хорошо знаю. Она не снисходила до соседского парнишки Флинта. — Пол, хохотнув, взглянул на Эбби, вырулил на обочину и выключил мотор.

Эбби неподвижно сидела с обреченным видом.

Полу доводилось видеть людей в панике. Он осторожно разжал ледяные пальцы Эбби и заключил в свои ладони.

— Эбби, детка, посмотрите на меня. Успокойтесь! Дышите ровнее. Черт, да что с вами происходит?! Все не так плохо. — Он прижал ее к себе и начал гладить по голове. — Я что-то не так сказал? Ну так простите меня, дурака! А если думаете, что Флоренс в последнюю минуту устроит вам какую-нибудь пакость или начнет давить авторитетом, забудьте о ней. Это ваша свадьба, и вы вольны поступать так, как сочтете нужным. Да не волнуйтесь вы так! Ведь это еще не конец света!

— Думаете, у нас ничего не получится? — спросила она упавшим голосом.

Пол погладил ее шелковистые волосы. Что он может сказать? У нее и так убитый вид. А шансов на благополучный брак с Генри у нее примерно столько же, сколько на снижение налогов.

— Эбби, чем я могу помочь? Хотите, поговорю вместо вас с Генри и улажу все проблемы? Только скажите.

Она откинулась на спинку сиденья. Пол с облегчением заметил, что на ее лицо вернулась краска.

— Нет, мне никто не может помочь. — Она чуть заметно вздрогнула и зябко повела плечами. — Ведь Генри их даже не знает.

— Кого не знает?

— Моих сестер. И родителей. Пол, они не могут ему понравиться. Понимаете? А он им. Короче, все плохо.

Как романист Пол почувствовал некоторое разочарование, но как представитель сильного пола тут же устыдился.

— И много у вас сестер? — уточнил он.

— Трое, — с обреченным видом ответила она.

— И вы опасаетесь, что Генри… не совсем правильно воспримет вашу семью?

Эбби

молча кивнула. Она представила себе, как кошмарный фургон с огромной радугой на борту и травянисто-зеленой надписью «Райские травы Морганов» въезжает на Попларз-роуд, и внутренне съежилась. Мама наверняка облачится в невероятное — чтобы ее не обидеть — платье собственного изготовления, а во что оденется папа… одному Богу известно! Последний раз, когда она ездила к ним в гости, отец щеголял в «деловом костюме», приобретенном на блошином рынке. Нечто двубортное, с расклешенными брюками, немыслимого цвета, да еще в полосочку! Кто знает, в чем он заявится на свадьбу дочери? Может, во фраке с белым галстуком, а может, в цилиндре и тоге.

— Сестры моложе вас?

— Моложе. Младшей только что исполнилось восемнадцать.

— Прекрасно. Вот она и выступит в роли девочки-цветка, — предложил Пол. Эбби нервно хохотнула, и он пояснил: — Будет держать букет во время венчания.

— Они у меня все дети-цветы, — грустно улыбнулась Эбби. — Особенно мама.

Пол вытаращил глаза.

— Дело в том, что я из семьи хиппи. Теперь понимаете? И хотя отец занялся бизнесом, до конца так и не принял реальный мир. По правде сказать, я даже не знаю, соизволили ли родители оформить свои отношения или нет… Спросить напрямую я не рискнула, а бабушка говорила, что они…

Вот это да! Ну и поворот сюжета! Все обстоит куда интереснее, чем он предполагал. Скромная учительница младших классов оказалась беглянкой из золотого века идеализма. И выросла на проповеди всеобщей любви.

— Если это все, что вас тревожит, выбросите из головы! Уверяю вас, Генри это переживет. Он уже большой мальчик. Успокойтесь, солнышко!

— Солнышко?! — Эбби чуть не поперхнулась. В коммуне ее звали Солнечный Луч.

— Извините за фамильярность, просто я…

— Дело не в этом. Просто в детстве родители называли меня Солнечный Луч и это имя…

— …Очень вам подходит! — И Пол, понимая, что совершает ужасную ошибку, наклонил голову и поцеловал Эбби. Всего лишь нежный, братский поцелуй, убеждал себя он, зная, что нещадно врет.

Он не хотел ее успокаивать. Он хотел вырвать ее из рук Генри и захватить в свои. Черт возьми, да если ему это удастся, ему плевать, как это будет выглядеть в глазах общества!

Когда Пол наконец оторвался от ее губ, он почувствовал, что поцелуй произвел на него неизгладимое впечатление. И вызвал в его организме определенные реакции. Он с трудом перевел дыхание, взглянул на Эбби невидящими глазами и потряс головой, словно хотел стряхнуть наваждение.

— Эбби, не беспокойтесь по поводу своей семьи. Все уладится. И я вам помогу.

Конечно, поможет! Ведь он орел, хоть и бывший. Благополучно пережил крушение самолета, если не считать больной спины. И пережил брак, который начал распадаться еще до того, как на свидетельстве высохли чернила. Справился и с пустяковой лазерной операцией на глазах.

А справится ли теперь? — размышлял Пол, доставляя Эбби на ланч к леди Фэрфакс и ее любимому отпрыску. Сумеет ли он справиться с собой, глядя, как Эбби вручает себя Генри Фэрфаксу?