Поздний расцвет. Как взрослым добиться успеха в мире, одержимом ранним развитием
Шрифт:
Результат потряс меня – и их тоже. Я заботился о своих сотрудниках, и они отвечали мне тем же. Внезапно я понял, что значит руководить.
Кену было тридцать, когда он осознал свой потенциал.
Узнаете, кто эти два поздних цветка? Вот вам подсказка: Джоан и Кен сами себя сделали миллиардерами, и теперь они числятся в списке журнала «Forbes» как самые богатые люди мира. Джоан Кэтлин (Дж. К.) Роулинг – автор книг о Гарри Поттере. Кен Фишер – основатель «Fisher Investments», компании с бюджетом в 100 миллиардов долларов и более чем 50 тысячами клиентов по всему миру.
«Куда подевался Джо Ди Маджио [6] ?» – спрашивают «Simon and Garfunkel» в популярной
В наше неспокойное и постоянно меняющееся время мы можем спросить: «Куда вы делись, поздние цветы?»
Самые успешные из них, такие как Роулинг и Фишер, застенчивые в юности, медленно и долго созревающие, подают нам поразительный пример, который отличается от представления, принятого в средствах массовой информации. Роулинг заявила о себе в возрасте пятидесяти, а Фишер – шестидесяти. Потому мы и спрашиваем: «Где сегодня подобные вдохновляющие примеры?» Разве в таких богатых странах, как Соединенные Штаты Америки и Великобритания, в Западной Европе и развивающейся Азии нельзя найти успешные истории поздних цветов? Или существует другая причина? Может быть, их неспешный темп не укладывается в рамки сегодняшней жизни, суперконкурентной, цифровой и быстротечной?
6
Джо Ди Маджио (1914–1999) – один из выдающихся американских бейсболистов, известный также тем, что был недолгое время женат на Мэрилин Монро. К моменту написания песни (1968) уже давно ушел из спорта и был забыт, но хит подарил ему новую популярность (прим. ред.).
Мысль о том, что поздние цветы не получают должного признания и поэтому общество многое теряет, заставила меня взяться за изучение этой темы и написать книгу. Я верю, что история тех, кто зацвел позже, сейчас более необходима, чем когда-либо.
На противоположном конце спектра успеха находятся ранние цветы, для которых характерен быстрый старт. Яркий пример – Райли Уэстон, чей рост всего 155 см. В девятнадцать лет она подписала 300-тысячный контракт с «Touchstone», дочерней компанией Уолта Диснея, на сценарий телесериала «Фелисити» – истории студентки Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Столь ранее вступление Уэстон в высшую лигу телесценаристов привело ее в список самых творческих людей Голливуда журнала Entertainment Weekly.
Только тут есть одна проблема: Райли Уэстон не девятнадцать. Ей тридцать два. Это хитрая уловка. На самом деле ее зовут Кимберли Крамер, она из городка Покипси, штат Нью-Йорк. «Меня бы не приняли, если бы узнали, что мне тридцать два года» (3), – сказала она в свое оправдание. Скорее всего, это правда.
Кажется, никогда раньше скороспелость не была таким преимуществом. В 2014 году семнадцатилетняя Малала Юсуфзай стала самым молодым лауреатом Нобелевской премии мира. Она также получила премию «За свободу мысли» имени Сахарова и премию Симоны де Бовуар. Пример в области технологий – вундеркинд Палмер Лаки, двадцатилетний основатель компании «Oculus VR» (приобретенной «Facebook» за 2 миллиарда долларов) и изобретатель шлема виртуальной реальности. Четырнадцатилетний Роберт Ней заработал 2 миллиона долларов на игре для мобильных устройств «Bubble Ball» всего за две недели. Двадцатишестилетний Эван Шпигель получил 5,4 миллиарда долларов после выпуска «Snapchat» в 2017 году. Однако ему далеко до Марка Цукерберга, основателя Facebook и обладателя 60 миллиардов долларов. Он стал одним из пяти богатейших людей мира в свои тридцать четыре года.
Даже в шахматном спорте, который может показаться скучным, норвежец Магнус Карлсен к двадцати пяти годам стал трехкратным чемпионом мира. Сначала в тринадцать лет он получил титул гроссмейстера, а в двадцать один был самым молодым чемпионом.
Прославление ранних цветов – главная тема современных журналов. Каждый год «Forbes» (4) объявляет о молодых и сверхуспешных в специальном списке «30 до 30-ти». Это сегодняшние нарушители спокойствия и завтрашние ярчайшие звезды. Их отмечают и другие издания. Есть списки «New Yorker» «20 до 40-ка», «Fortune» «40 до 40-ка», «Inc.» «35 до 35-ти» и «Time» «30 до 30-ти». Все они подробно перечисляют знаменитостей, которые прославились в молодом возрасте.
Не поймите меня неправильно. Нет ничего плохого в том, чтобы рукоплескать ранним цветам и восхищаться ими. Любые достижения заслуживают признания и уважения. Беда в том, что современный настрой намного превышает простое признание. Чрезмерное раскручивание ранних весомых достижений – оценок, баллов за экзамены, престижной работы, денег, славы – имеет свою темную сторону. Если мы или наши дети не учились на все «пятерки», не поступили в престижный университет, не совершили открытие и не получили первую работу в крупнейшей компании (или не изменили мир), то мы в чем-то неудачники и останемся ими до скончания своих дней.
Именно эта идея, я полагаю, создает ажиотаж вокруг ранних достижений. Ошибки, которые в результате совершают родители и педагоги, обходятся дорого. Ведь то, как мы оцениваем своих детей, давит на них и накладывает бессмысленную эмоциональную нагрузку на всю семью.
Посмотрите, как в городах с высоким ритмом жизни некоторые элитные дошкольные учреждения играют на страхах родителей трех- и четырехлетних детей. Одна из школ в Атланте предлагает «программу изучения второго языка с полным погружением» (5) для трехлеток. Заплатите всего-навсего 20 тысяч долларов в год. И это еще ерунда по сравнению со школой «Columbia Grammar» в Нью-Йорке, которая просит 37 тысяч долларов, чтобы ваши дети получили «строгое академическое образование» в трех библиотеках, шести музыкальных комнатах и семи художественных студиях. Как пишет журнал для родителей: «Программа Columbia Grammar School готовит детей к будущему – поступлению в престижный колледж».
Что еще может заставить родителей потратить 40 тысяч долларов на трехлетнего ребенка? Как утверждают в шикарных дошкольных учреждениях, цель оправдывает средства: через пятнадцать лет ваш малыш пойдет в престижный колледж. Подтекст вряд ли мог бы быть более откровенным – или более угрожающим. Если ваш ребенок не попадет в «престижный колледж», его жизнь будет полна проблем.
Давление, которое испытывают родители, не ограничивается поступлением ребенка в подготовительную школу. «Я знаю многих родителей, которые впадают в ужас, если их дети проводят лето недостаточно продуктивно» (6), – сказала в интервью журналу «Atlantic» Ирена Смит, бывший член приемной комиссии Стэнфордского университета. Теперь она дает консультации по поступлению в университеты в Пало-Альто в Калифорнии и берет с клиентов по 10 тысяч долларов.
За приз – поступление в элитный университет – нужно заплатить немалую цену (7). Стоимость четырехлетнего обучения в частном учебном заведении, которое входит в двадцатку лучших в Соединенных Штатах, теперь достигает четверти миллиона долларов, включая проживание, питание, учебники и прочее. Обучение в двадцати лучших государственных университетах стоит меньше, но все равно колеблется от 100 до 200 тысяч долларов со всеми дополнительными расходами, да еще зависит от социального статуса гражданина.
Давайте будем честны: стремление общества к поощрению и узакониванию ранних достижений наполняет карманы учреждений для раннего развития, колледжей и университетов. Нам остаются только непомерные счета и долги. С 1970 года стоимость обучения в американских университетах растет в три раза быстрее, чем уровень инфляции. Задолженность колледжам по всей стране составляет 1,3 триллиона долларов, с 11,5 % невозврата. Поощрение раннего старта уже привело к кризису гораздо более серьезному, чем ипотечный кризис 2008 года.