Поздняя луна
Шрифт:
Еще через час обаятельный художник уже не выказывал никаких признаков торопливости. Осмотрев собранные в галерее работы, оценив почти все очень откровенно, чтобы не сказать — негативно, он попросил чашечку кофе.
— Придется довольствоваться растворимым, — предупредила она.
— Послушайте, давайте лучше пойдем куда-нибудь и разживемся пиццей? Вы ведь все равно еще официально не открыты, верно? Закройте дверь, и пошли. Я могу уехать и на следующем пароме.
Под влиянием импульса, который она сама не могла объяснить, Рейн приняла приглашение. Это никак не было связано с тем, что она вот уже несколько дней практически не видела Сайласа, совершенно не связано
Хорошо зная остров, Кен быстро нашел место, где подавали пиццу, и Рейн с удовольствием принялась за неожиданное угощение. Она ела пиццу, наверное, всего раза два в жизни, оба раза еще в колледже. Ни Мортимер, ни Пол пиццу не жаловали.
Даже себе она потом не призналась, что смесь пепперони, анчоусов и грибов не была и вполовину такой вкусной, как похлебка из моллюсков, которую они ели с Сайласом.
И все же это пусть маленькая, но победа, решила она на обратном пути. Она позавтракала с мужчиной и получила огромное удовольствие, несмотря на то, что на нем были измазанные краской джинсы и неприличная футболка вместо костюма классического покроя и галстука. В порыве гостеприимства она пригласила его на чашку кофе, о которой он просил раньше.
— Конечно, шпинатной настойки тетушки Джейн уже не осталось? Реба всегда предлагала мне стаканчик.
Голос Кена прозвучал тоскливо, и Рейн подумала: интересно, насколько дружескими были его чувства к ее предшественнице?
— Ммм, хорошо, я полагаю, это возможно, хотя и не советовала бы вам ее пить, если вы собираетесь в скором времени сесть за руль.
Он подмигнул, следуя за ней в гостиную.
— Да, от этой смеси в голове шумит, но обещаю, только маленький глоточек, чтобы запить пиццу, и я направляюсь прямо к парому на остров Окракок. К тому времени, как я пересеку залив Хаттерас, я буду как стеклышко. Кроме того, это ваша вина, что я опоздал на свой паром на Сидр-Айленд. Если бы вы не дарили меня все время этой улыбкой Моны Лизы…
Еще через двадцать минут к ним присоединился Сайлас. Рейн хохотала над одной из невероятных историй Кена и даже не слышала, как он подъехал. Когда Рейн представила их друг другу, улыбка Сайласа была безупречно вежливой, хотя и не слишком сердечной. Не должна же она чувствовать себя виноватой? Ей полагается обеденный перерыв, и нет такого закона, который запрещал бы ей проводить его не одной. И вообще она уже достаточно взрослая, чтобы выбирать себе собеседников.
— Передайте привет Ребе, Флинт, — весело сказал Кен, когда они все втроем стояли на пороге. — Надеюсь, вы не возражаете, что я назначу свидание вашей новой управляющей?
Кен подмигнул ей, и она почувствовала, что, образно выражаясь, пора и остановиться. Импровизированный обед — это одно, а заранее назначенное свидание — совсем другое. С Кеном весело, но у нее не было ни малейшего желания подавать какие-либо надежды, которые могут привести потом к новым осложнениям. Если она согласится раз, он может попросить ее об этом снова, и рано или поздно он будет ожидать от нее еще чего-то — того, что она не сможет дать.
После того как Кен уехал, так и не определившись со свиданием, Сайлас молча рассматривал оставшуюся пару бокалов. У него были все основания возмущаться, что она предложила настойку тетушки незнакомцу. Она и сама не понимала, как это у нее получилось. Она никогда раньше не совершала таких безответственных поступков.
Заранее защищаясь, она выпалила:
— Он
Сайлас мягко заметил:
— Я что, предъявляю претензии? — Он уселся на софе и спокойно взглянул на нее. — Теперь это и ваш дом, Рейн. Вы вправе приглашать сюда, кого вам будет угодно. Меня просто немного удивляет ваш вкус. Никогда бы не подумал, что ваш тип мужчины — это Лоусон, — сказал он с доводящим до бешенства спокойствием.
— Нет у меня никакого типа, — угрюмо огрызнулась она.
Он пожал плечами.
— Извините, я не хотел вас обидеть.
— Да ничего, вы меня не обидели, хватит, в конце концов! — воскликнула она, а потом, сообразив, как все это глупо выглядит, бросилась в кресло и спрятала подбородок в ладони.
— Ладно. Это все неважно.
Сайлас продолжал наблюдать за ней. Для женщины из привилегированного круга она была на удивление уязвимой. Чем больше он узнавал о ней, тем большей загадкой она казалась. А ему хотелось ее разгадать, отчаянно признался он себе. Ему хотелось разгадать Ларейн Эшби, ее аристократический акцент, ее дорогую, но скромного покроя одежду, нежный маленький рот и глаза с поволокой, которые, кажется, не умеют смеяться.
— Мои друзья устраивают сегодня вечеринку, — услышал он собственный голос. — Почему бы вам не пойти и не познакомиться с вашими соседями? — Конечно, это было слишком неожиданно и только что пришло ему в голову. Как-то трудно представить такую женщину, как Ларейн Эшби, в трехкомнатном домике Ларса. С другой стороны, это может оказаться интересным. Она либо расслабится и повеселится в компании скромных людей, либо застынет и станет жалкой и холодной и испортит всем настроение. Стоило ли рисковать? — Это что-то вроде новоселья. Думаю, вам понравится. У Ларса в прошлом году был удачный сезон глубоководного лова, и он вложил всю прибыль — которую не сожрала лодка — в собственный домик. Вы, конечно, понимаете, домик очень скромный, но ему больше и не надо.
Сайлас с тревогой посмотрел на нее, окинув взглядом изящные линии ее тела в трикотажном платье. Он чертовски мало разбирался в моде, но готов поспорить, что такой наряд потянет намного больше, чем ее месячное жалованье. Может быть, он заходит слишком далеко?
— С другой стороны, — рассудительно добавил он, — вам может там быть довольно скучно. Боюсь, остров Хаттерас мало что может предложить в плане светской жизни для леди из Сан-Франциско.
Рейн горько улыбнулась. Если бы он только представлял, как мало она знает о светской жизни Сан-Франциско, кроме благотворительных чаепитий, предвыборных обедов, бесконечных бессмысленных лекций и редкого-редкого счастья — посещения оперы, где Пол или Мортимер тихо храпели рядом с ней в ложе. Всю свою жизнь, в силу рада причин, она провела точно в коконе. Время вылетать из него прошло. Может быть, она никогда уже не будет летать — крылышки ее для этого, безнадежно слабы, — но ведь существуют и другие радости. Новые знакомства, например.
— Я бы пошла с удовольствием, если ваш друг Ларс не против, — тихо и твердо ответила она.
Только через несколько часов, когда Рейн уже надевала темно-серую шелковую блузку и неброскую вязаную юбку, она позволила себе чуть-чуть поволноваться. Она собирается на вечеринку. Сайлас ее пригласил. Ни разу ей не пришло в голову, что она, возможно, идет на то же самое, в чем была совершенно определенно готова отказать Кену Лоусону.
Сайлас ждал ее в гостиной. Она робко подняла на него глаза, чтобы услышать его оценку, и не была разочарована.