Пожар любви
Шрифт:
Неожиданно подскочившая к ней Мария быстро отбросила ее руку.
— Отойди! — Ее карие глаза сверкнули в сторону Лили. — Ребенок! — фыркнула она по-английски с «сильным акцентом и обернулась к доктору Рубенталю.
— Черт! — повторила в ответ Лили, стараясь подавить приступ гнева. Похоже, ее участие в экспедиции внушало опасения не только доктору Рубенталю.
Профессор Келли рассказывал о самых первых раскопках в 1949 году, когда знаменитый археолог, специалист по культуре майя доктор Альберто Рус Луильер обнаружил круглые отверстия в плитах пола. Подняв эти плиты, он увидел потайную
— Мы спускаемся вниз, чтобы обследовать четырехугольную плиту, закрывавшую саркофаг. Нас уже давно интересует весьма сложная надпись на ней, — объяснил доктор Рубенталь.
Подмигнув дочери, Джей Кей сказал:
— Надеюсь, всем присутствующим будет позволено ознакомиться с саркофагом?
— Это невозможно! — выдавил доктор Рубенталь.
Профессор Келли взглянул на своего тучного коллегу.
— Не вижу, чему это может повредить, — произнес он примирительно.
— Но… ребенок! Она может что-нибудь испортить. Мы уже обсудили этот вопрос с мистером Митчеллом, — полушепотом пробормотал доктор Рубенталь, надеясь, что его не услышат. Но Лили, конечно, слышала каждое слово.
— Вы мой гость. Давайте дадим им возможность посмотреть и поразмышлять.
Джей Кей так просиял, что Лили подумала: «У папы такой вид, словно он уже нашел «золотой город».
Они начали спускаться. Лили старалась не обращать внимания на то напряжение, которое сгустилось в воздухе вокруг нее, и на очевидную борьбу за власть в группе. Она полностью сосредоточилась на гробнице, решив не подвергать сознательному анализу свои впечатления. Ей хотелось «почувствовать гробницу Пакаля».
На известковых сводах коридора, по которому они двигались в глубь пирамиды, блестели крошечные капельки воды. На одной из мокрых ступенек Лили поскользнулась. Отвалившийся кусочек камня запрыгал вниз по лестнице.
Лили поразила удивительная тишина, как будто время остановилось или, наоборот, летело так быстро, что она не могла за ним угнаться. Здесь покоилось тело царя, погруженное в вечную темноту. Здесь, где не было ни солнцестояния, ни равноденствий. Впереди в глубине доктор Келли периодически освещал вспышкой стены, выкрашенные киноварью — цветом зари и возрождения. Лили вдруг увидела останки костей человеческой ноги. Все разулись, чтобы ничего не потревожить. Грубые подошвы ботинок могли повредить поверхность камня и нанести непоправимый урон, поскольку даже самые мельчайшие фрагменты хранили ценнейшую информацию.
Вспышки и карманные фонарики осветили фигуры, высеченные руками древних. Лили догадалась, что та, которая стояла в самом центре, изображала Пакаля. Царь взирал на нее сверху вниз, словно с небес.
Джей Кей обратился к профессору Келли:
— Такое впечатление, что у Пакаля была изуродована ступня.
Мария и Бенни принялись изучать другую ступню.
— Смотрите, видимо, резец художника сорвался и отсек кусочек одного из
Глядя на ступню Пакаля, профессор Келли сказал:
— Так называемый раздробленный палец, врожденный дефект. У меня такой же. — Он стянул носок и сравнил свой палец с пальцем царя. По группе пробежал шепот. Все обсуждали обоснованность догадки профессора Келли. Джей Кей заявил, что это только подтверждает удивительную достоверность творений майя. Воображение Лили устремилось гораздо дальше.
— Может, профессор Келли — потомок Пакаля? — произнесла она громко. Обернувшись в ее сторону, доктор Рубенталь набычился, свесив свой длинный нос.
— Дети должны помалкивать, — проревел он.
На этот раз Лили забыла все данные отцу обещания. Язык у нее так и чесался, и она ответила:
— А мне кажется удивительным, доктор Рубенталь, что с этим Пакалем связано столько загадок. Только подумайте: все согласны с тем, что у него изуродована ступня, а теперь, когда сюда приезжает профессор Келли, вдруг выясняется, что по странному стечению обстоятельств у него точно такой же дефект! Я никогда не слышала о «раздробленном пальце». А вы? Мне бы такое и в голову не пришло. И только потому, что доктор Келли сейчас здесь, мы можем увидеть Пакаля и все искусство майя в новом свете! Не кажется ли вам, что вы слишком связываете себя устаревшими представлениями?
— Меня еще никто не смел обвинять в ограниченности! — возмущенно воскликнул ученый.
Лили тут же поняла, что зашла слишком далеко. Разумнее отступить и дать профессору спасти свое лицо. Ей ни в коем случае не хотелось рисковать положением отца.
— Разве вы не считаете такое совпадение странным?
— Вовсе нет, — выпалил доктор Рубенталь.
— Я согласна с девочкой, — вдруг сказала Мария и встала рядом с Лили.
— Пожалуй, над этим стоит поразмыслить, — поддержал ее Бенни.
— А я готов допустить и большее. Может быть, доктор Келли — это возрожденный Пакаль, — заметил Арт. Однако голос его звучал не слишком уверенно. Лили решила, что он высказал такую точку зрения только для того, чтобы представить доктору Рубенталю наиболее широкий диапазон возможных мнений.
— Чепуха! — ответил профессор. — Надо видеть только то, что есть на самом деле. За этим мы приехали сюда. Факты. И больше ничего.
— Как знать, доктор. Мы же сделали открытие, и, возможно, оно поможет тем, кто придет сюда после нас. Возможно, в идее Арта что-то есть. Мы не сможем двигаться дальше, если не будем рассматривать все гипотезы. Если бы не такие, как он, вы лишились бы работы, — твердо произнес Джей Кей.
Выслушав отповедь, доктор Рубенталь молча отступил и принялся откапывать и отчищать клинопись. Работа продолжалась все утро. Потом они сделали перерыв на ленч и продолжали работать до конца дня.
К вечеру Лили почувствовала себя уставшей как никогда. Она еле-еле доковыляла до лагеря. На обед подали тушеную курицу и кофе с пирогом, пропитанный ромом. Отец ушел обсуждать увиденное за день с профессором Келли и доктором Рубенталем. Остальные разошлись по своим палаткам, и Лили осталась одна. Ей хотелось с кем-нибудь поговорить.