ДЭН: А сны у меня будут? Если будут, я согласен спать в раю. А если не будут,
тогда, само собой, вернусь на землю.
КУРТ: Очень мило. Такой поворот сюжета мне никогда в голову не приходил. Хороший ответ.
ЛИ: Предположим, что рай – это сон (чего, кстати, пока никто не доказал). Тогда, пожалуй, стоит вернуться на землю. Вот вам и ответ. Если рай – это пустота и вечный сон, тогда в аду интереснее.
КУРТ: А меня это вполне устроит.
ЛИ: Вечный сон?
КУРТ: Да.
ЛИ: Хорошо.
КУРТ: Спать я люблю. (Смеется)
ЛИ: Ну, я тоже люблю спать. Особенно когда просыпаюсь.
КУРТ: Вообще-то он ответил правильно. На сны я в той жизни очень даже рассчитываю. И это…
ЛИ: Тогда надо будет сны выбирать.
КУРТ: Нет, какие придут, те и буду смотреть. Да мне плохие никогда особенно и не снились. А вам снились?
ЛИ: Снились. В последнее время реже… Помню один сон, он приходил ко мне не раз – я лечу в самолете, который вот-вот разобьется. Я в кабине, и самолет вот-вот разобьется. Я это знаю, потому что его так и водит…
КУРТ: Ли, никогда не спрашивал: какое у вас образование?
ЛИ: Средняя школа, правда, хорошая.
КУРТ: Про себя могу сказать то же самое. Я ходил в хорошую школу, а все прочее было наносное.
Этот
портной Биллингс из штата Теннесси писал такие стихи, какие Гомеру и Шекспиру даже не снились, но никто не хотел их печатать и никто их не читал, кроме невежественных соседей, которые только смеялись над ними. Когда в деревне устраивались танцы или пьянка, бежали за Биллингсом, рядили его в корону из капустных листьев и в насмешку отвешивали ему поклоны. Однажды вечером, когда он лежал больной, обессилев от голода, его вытащили, нацепили на голову корону и понесли верхом на палке по деревне; за ним бежали все жители, колотя в жестяные тазы и горланя что было сил. В ту же ночь Биллингс умер. Он совершенно не рассчитывал попасть в рай и уж подавно не ожидал торжественной церемонии; наверно, он очень удивился, что ему устроили такой прием… Ну, короче говоря, Биллингсу закатили такую великолепную встречу, какой не бывало много тысяч веков… Ты только подумай, Шекспир шел, пятясь перед этим портным из Теннесси и бросал ему под ноги цветы, а Гомер прислуживал ему, стоя за его стулом во время банкета… Эх, кабы несчастный спиритизм чего-нибудь стоил, тогда мы могли бы дать знать об этом случае на Землю, и в Теннесси, где жил Биллингс, поставили бы ему памятник, а его автограф ценился бы дороже автографа Сатаны…
Отрывок из «Путешествия капитана Стормфилда в рай» Марка Твена