Пожиратель империй. Часть 3
Шрифт:
Моё появление ломало эту стабильность об колено в максимально брутальной манере.
Я был тем самым большим, пусть пока не дядей, но парнем, способным и сломать чужие песочные замки, и помочь одним настучать другим по голове лопаткой, и просто банально насрать посредине песочницы. И взрослые дяди уже не могли с этим ничего сделать из своих гаражей.
Выходов из ситуации у всех них теперь было всего два. Либо быть со мной дружелюбным и надеяться на мою добросовестность, либо объединиться и попытаться совместными усилиями меня прикончить.
Никто,
Тем не менее, сделал я именно так не по глупости, не потому, что не смог в моменте просчитать все последствия, и не потому, что просто захотел понтонуться перед принижавшими меня Майигу и аватарами.
— Я подумал, что было бы, если бы я выпроводил их в более спокойной манере. Допустим, они бы отвели свои войска от Тарсии. Но не стоит сомневаться, что вместо прямого удара армией они бы начали атаковать нас исподтишка с помощью уловок, лазеек в законодательстве и торговых махинаций. Мы выиграли бы битву, но нам пришлось бы долгие годы, если не десятилетия и века, продираться сквозь эти дебри. Ты погряз бы в административной работе, а мне пришлось бы безвылазно сидеть в Тарсии, чтобы не допустить внезапных нападений. Стабильность? Возможно. Но в этом не было бы почти никаких перспектив. Сколько времени мы бы потратили, чтобы Тарсия стала настоящей империей масштабов Единства, такой же, как империи Исс или Санцза?
— Ты так говоришь, будто нам всем осталось жить всего несколько лет, — недовольно буркнул Кримзон. — Ты, я, твои жена и невеста, все твои близкие, все мои советники — все уже давно либо способны жить долгие века, не старея, либо и вовсе бессмертны. Куда ты так торопишься? Неужели плохо развиваться плавно, неспешно и стабильно?
Я покачал головой.
— Нет, наверное не плохо. Но я уже привык жить, рвя жилы на пути к невозможной цели. Когда я ещё не был даже Нейрагу, я решил убить Палема. Когда не имел ни одной Сущности, поклялся убить Руйгу. И сейчас, одолев аватаров восьмёрки Амалы, я почувствовал, что цель слишком близка, что ещё немного — и я начну замедляться. А, замедлившись, я рано или поздно упаду в пучину заурядности.
— Ты — МАЙИГУ С СОБСТВЕННЫМ ЗАКОНОМ!!! — воскликнул Кримзон. — Какая, к чёрту, заурядность?!
— Для меня заурядность не в том, чтобы не быть лучшим, а в смирении с тем, что не можешь стать ещё лучше. Я нашёл путь к Закону и вступил на него именно потому, что у меня постоянно свербело в одном месте, потому что я не мог не думать о том, на что я могу быть способен, если буду делать ещё больше, чем делаю сейчас. Если я прекращу стремиться к чему-то невероятному, кто знает, какие невероятные возможности я упущу?
— Философ хренов, — буркнул аватар Руйгу Тейи. — А ничего, что последствия твоей
— Вы выбрали следовать за мной сами, — пожал я плечами. — Никто не тянул. Так что ныть запрещается. К тому же у меня есть как видение того, что будет дальше, так и план наших действий. И, разумеется, на растерзание этим ублюдкам я никого не оставлю.
Кримзон, немного помолчав, тяжело вздохнул, а потом, глянув на меня, задорно усмехнулся.
— Ох, надеюсь на это, Тим! С этого момента ситуация окончательно переходит на уровень, где даже моя сила Руйгу уже ничего не решает. Но я в любом случае всегда буду за тебя, и помогу, чем смогу.
— Я в курсе, — кивнул я. — План у меня такой…
Через полчаса от войск коалиции не осталось и следа. А через пару дней Единство сотрясла величайшая сенсация за сотни, если не тысячи лет.
Майигу с силой Закона. Неполноценного и несовершенного, это Кирхкракх и остальные тоже смогли учуять, но всё-таки ЗАКОНА!
Высшие Сущности по сравнению с этим были чем-то бессмысленным. А их обладатели, возможно впервые с момента достижения этого уровня, ощутили себя слабыми и ненужными.
Ещё больше обостряло ситуацию то, что я относился к независимой и очень маленькой в масштабах Единства силе. Тейя была совсем юным и слабым миром, к тому же не присягнувшим на верность ни одному Байгу. Тарсия, хотя и успела неплохо разрастись за последние годы, по сравнению с гигантскими империями, принадлежавшими крупнейшим кланам, была лишь пятнышком на карте.
Для главных игроков политической арены Единства не было разницы между этим и ситуацией, если бы я был буквально один-одинёшенек. Фактически, теперь уже Тейя и Тарсия рассматривались как придатки ко мне, а не наоборот.
А это значило, что, с одной стороны, сейчас было идеальное время, чтобы меня уничтожить, а с другой — лучший момент для заключения со мной союза. И выбрать один из двух вариантов надо было поскорее.
Те, кто решил бы сохранить нейтралитет и просто наблюдать за ситуацией, в итоге неизбежно испытали бы на себе недовольство победителей. Либо тех, кто смог бы меня убить, либо тех, к кому я присоединился и с кем с тандеме стал непреодолимой силой.
Грубо говоря, каждая значимая сила Единства, чьи выборы не зависели от других, сейчас оказалась перед огромным столом для рулетки размером с целый мир. Красное — союз со мной, чёрное — моя смерть. И при любом раскладе рисковали абсолютно все.
Можно было повторить опыт со времени Форта тысячи висельников, когда после распространения новостей о моих четырёх Сущностях ко мне явились для переговоров Эргал, Амала и Тивальд.
Но я был почти уверен, и Кримзон эту мысль поддержал, что на этот раз Восемь Башен и правительство Единства не станут сразу вмешиваться. Они в этой огромной рулетке были за крупье, могли рассчитывать на прибыль при любом раскладе, и скорее вызвали бы всеобщее недовольство, если бы встали на чью-то сторону.