Пожиратель костей

Панарин Антон

– Да иду я! Иду! Чё расшумелся?! – послышался недовольный голос из-за двери.

Дверь приоткрылась, и на улицу выглянула сальная морда старосты.

– До утра не мог подождать? – возмутился он.

– Боялся, что голова протухнет, – хмыкнул я и, дёрнув дверь на себя, закинул в дом голову ящера.

– Ты чё, сдурел?! Зачем мне тут эта погань?! – завопил староста, смотря, как голова катится по дощатому полу, оставляя за собой грязные разводы.

– На стену повесишь и расскажешь всей деревне, что это ты ящера убил, – улыбнулся я и прошёл в дом мимо ошалевшего Степаныча. – Расплатись и я пойду. Кстати, там

было семь существ, а плату я возьму, как и договаривались, за одного. Но если решишь накинуть сверху премию, я с радостью приму её.

Я плюхнулся на лавку у входа и требовательно посмотрел на хозяина дома.

– А мне откуда знать, что их там семь было?

– Ты можешь либо поверить моему слову, либо я отведу тебя в логово ящеров. Собственными глазами увидишь их трупы.

– Мне чё, делать больше нечего? – возмутился староста.

– Ну если сильно занят, расплатись – и я уйду.

– Можешь сразу уходить. Шуруй к Анисиму, он тебе выдаст… чё ты там просил? Одежду и поесть? Ну вот там всё и получишь.

– Хорошая попытка, – я, нахмурившись, придавил старосту взглядом. – Но мы с тобой договорились на пятнадцать граммов золотого песка. И я без своего не уйду.

– Ты чёт путаешь. Какой песок? Тебе ж Анисим сказал, что золото в последний раз тут видели пять лет назад. Давай, не сочиняй. Вали! Чё уселся? – Староста упёр руки в жирные бока и вскинул подбородок.

Возможно, так он хотел принять величественную позу, но по его оплывшим рукам то и дело пробегала дрожь. Боится, сволота. Не говоря ни слова, я поднялся с лавки и двинул к лестнице на второй этаж.

– Э! Ты куда собрался?! Пацан! Я щас мужиков позову, они тебе живо бока намнут! – взвизгнул староста, прыгая вокруг меня, но выполнять свою угрозу почему-то не спешил, а попытаться остановить меня собственными силами не рискнул.

– Я же сказал, что без оплаты отсюда не уйду, – холодно ответил я.

На втором этаже оказалось всего две комнаты. В первой располагалась гардеробная. Раздвинув шмотки, я ничего не нашёл, кроме кучи безвкусного тряпья. А вот во второй комнате было на что посмотреть.

Две голые девицы мирно посапывали на огромной кровати. Слева от них стоял письменный стол, рядом с которым к стене и полу был прикручен стальной сейф.

– Степаныч, чё там случилось? Опять меня муж ищет? – сонно спросила одна из девиц, но заметила, что я не Степаныч, и завизжала, прикрывшись одеялом.

– Да не голоси ты, ухожу я.

Развернувшись, я увидел старосту, держащего в руке кухонный нож с закруглённым лезвием. Вот дурак. Хочет этой железкой меня убить? Хотя теперь я понимаю, почему он мужиков на помощь не позвал. Полагаю, вторая баба – тоже чья-то жена. Увидев это, мужики намяли бы бока, но не мне, а ему.

– Выкинь эту зубочистку, – недовольно буркнул я и наотмашь ударил ладонью старосту по морде.

Нож звякнул об пол, а рядом с ним осел и его хозяин.

– Ты чё? Ты чё творишь? – испуганно заблеял Степаныч. – Ничего тебе не заплачу! Ни песчинки! Понял?! Выметайся отсюда!

Староста расхорохорился перед своими любовницами и в конце уже орал. Правда, его голос дал петуха, но в своих глазах он был молодцом, хотя ещё немного – и он бы обмочился от страха.

– Закрой пасть, пока я тебе все зубы не выбил, – прорычал я, заставив умолкнуть этого храбреца. – К утру уйду из деревни. Захочешь

собрать мужиков и поквитаться со мной, приходи. Мужиков отлуплю, а тебе глотку вскрою. Усёк?

Староста испуганно закивал головой и попятился в сторону спальни.

Вот так и помогай людям. Всё норовят обмануть честного работника. А я ведь жизнью рисковал. Впрочем, оплату за работу я всегда получаю. Любой ценой. Ведь за просто так работают либо рабы, либо идиоты. Я ни к тем, ни к другим себя не отношу.

Подойдя к дому Анисима, мне даже стучаться не пришлось. Лесник распахнул дверь и настороженно спросил:

– Эт чё за крик был? – Анисим посмотрел по сторонам и распахнул дверь шире, пропуская меня внутрь.

Дом оказался очень скромным. Кровать, тумбочка, стол с двумя стульями и гвозди, заколоченные в стену вместо вешалки.

– К старосте за оплатой ходил, – буднично сказал я, осматриваясь.

– Ну и как?

– Наградил по-царски, даже премию выписал, – соврал я, не желая жаловаться.

Услышав это, Анисим понимающе кивнул, а я отодвинул стул и сел за стол. Деревянная конструкция жалобно скрипнула подо мной, но устояла.

– Ужинать будешь? – спросил Анисим, задвигая засов.

– Не откажусь. – Я прислонил к стене Пожирателя костей и сообщил хозяину: – Кстати, проблему вашу я решил.

– Да я так и понял, когда услышал вопль Степаныча. Не заплатил-таки?

– А я смотрю, ваш староста не только меня так кинул, да? – Я решил поговорить начистоту, раз уж лесник и так обо всём догадался.

– Есть такое. Пару недель назад группа охотников забрела к нам, ну он и нанял их. Уходили на охоту пятеро, а вернулся один. Кричал, что его друзья умерли из-за старосты, и тот, мол, обязан выплатить компенсацию. В итоге вместо денег он получил выбитые зубы. – Анисим покачал головой, как будто жалел бедолагу. – Наш кузнец после перепоя злой как собака, вот и попался этот охотник под горячую руку. Но у того доказательств не было, что задание выполнил, а у тебя есть?

– Моё доказательство в доме у старосты лежит. Я эту проклятую голову ящера через весь лес пёр, чтобы этот жирдяй вой поднял и отказался платить. Ну ничего. Плату свою я так или иначе получу. Жизнь она, знаешь, за добро и зло любит подарки дарить, только они не всегда людям нравятся. – Я улыбнулся и взял из рук Анисима остывшую рыбную кашу.

Воняла каша ужасно. Гобу бы понравилась.

– Слушай, спасибо тебе, – сказал Анисим. – И ты на старосту нашего не серчай, он мужик так-то нормальный. Но…

– Но жадный и лживый, – промычал я, работая ложкой.

– Не без этого… – протянул Анисим и потёр шею.

– Забудь. Ты лучше скажи, куда выгоднее податься на заработки?

– Ты молодой, думаю, лучше всего в Хабаровск идти. Там работы валом, какой хошь. Можешь охранником наняться или грузчиком. Решать тебе. Как из деревни выйдешь, налево, дойдёшь до развилки – и там уже направо, ну и до упора. – Анисим тяжело вздохнул и добавил: – Я б тоже ушёл, да Трофимку не могу бросить. Он же племяш мой. Дурной, конечно, но добрый. Родители его померли, только я остался. Вот присматриваю. – Последние слова Анисим сказал дрожащим голосом и смахнул накатившую слезу. – Ладно, ты ужинай, я пойду пока баню затоплю. Искупаешься, я тебе одежду новую дам, как и договаривались. Ну и Тимофеич ножны тебе уже сварганил. Вон в углу стоят.