Пожиратель тени

Аттанасио Альфред Анджело

Рик не стал докучать безымянной владычице вопросами. Ее ребенок ожил. Миры спасены. Не чуя от радости ног, он побежал по булыжникам, усыпанным золотом листьев, прижимая руку к груди, ища

рану от стрелы, но раны уже не было.

Цветы и листья потускнели под косыми тенями наступающей ночи. Вечерний пурпур окрасил фиолетовое небо, выцветая в ультратоны невидимости, и в непроницаемой черной пустоте не мерцала ни одна звезда, не плыла луна, лишь тянулась глубина безбрежной тьмы. Над этими чуждыми пределами спала и видела сны иная жизнь, бегущая от всякого света, отец дитяти, даже во сне творящий искаженные, изуродованные, злые формы тьмы, приближающиеся из ночи. Даппи Хоб был такой тенью Безымянного во сне женщины. Что теперь стало с этой тенью, когда демон повержен?

Кобольд, спеша и спотыкаясь в папоротниках и цветах, добежал, запыхавшись, до края древнего колодца. Не глядя по сторонам, он взбежал по скособоченным камням, удивляясь собственной бодрости. По лестнице он спустился в морозный и светлый синий день.

Сплетенные

лианы сбросили его на гребень снежной дюны. Он споткнулся, упал на ледяное поле и завертелся над своим отражением. Ветер смел со льда весь снег, и Рик Старый видел себя явственно. Вьющиеся рыжие густые волосы, лицо без морщин, если не считать озабоченной складки между красивыми серыми глазами — грусть по Азофелю и пугающие мысли о тьме, которая сопровождала его спуск из ночного сада.

— Папа! — пискнул из утреннего тумана детский голосок. — А я тебя нашла, нашла! Теперь моя очередь прятаться.

Рик Старый взметнулся, вставая на колени. Он узнал этот детский голосок с мокрым пришепетыванием. Амара, его младшая дочь, умершая много лет назад…

Девочка с бледным лицом, с хрупкими плечами и русыми косичками летела по льду к нему в руки.

— Я тебя нашла!

Рик Молодой схватил девочку и в изумлении поглядел на нее из самой глубины сердца. Смотрел изо всех сил, пока не увидел сквозь страх и надежду, что она настоящая — и что действительно начинается новая жизнь.