Пожиратель
Шрифт:
И тот, кто пришёл переночевать в это заведение, сразу должен был почувствовать себя именно элитой. Каждая поверхность дышала на меня богатством и великолепием. Что вновь заставило меня задуматься — насколько же богат отец Гриши, если его сынок может походя снять самый дорогой номер в этом отеле?
— Всё готово, Игорь Васильевич, — произнесла администратор, кладя на стойку мой паспорт, и тут же рядом ключ. — Проводить вас в номер?
— Нет, спасибо, я воспользуюсь услугами полового, — ответил я, кивнув в сторону ожидавшего чуть
В этот момент швейцар вновь распахнул двери отеля, и я повернулся к входу.
Анна Леонидовна Васильева перешагнула порог и, поведя глазами по сторонам, нашла меня. Выглядела молодая женщина просто сногсшибательно.
Синее платье с открытыми руками и спиной, высокий разрез до середины бедра, позволяющий увидеть гладкую кожу. В ушах красовались изящные серьги, подчёркивающие шею, а собранные в сложную причёску волосы плавно покачивались в такт шагам. Отвести от неё взгляд было невозможно.
Улыбнувшись, я направился к ней.
Аня осмотрела мой наряд и, обняв меня, поцеловала в щеку.
— Ты выглядишь чудесно, — сообщил я, взяв её под руку. — Я закончил оформление, мы можем посетить местный ресторан. Или…
Она улыбнулась краешками губ.
— Закажем в номер, — предложила Аня, чуть изогнув бровь.
Дав знак половому, я провёл свою женщину к лифту. Сотрудник едва ли не со стеной слился, делая вид, что его здесь нет, и он ничем нас не стесняет. Впрочем, мы с Анной пока сохраняли молчание. А когда кабина остановилась на верхнем этаже, половой первым скользнул на выход.
— Прошу за мной, — чуть поклонившись, произнёс он.
Собственно, половина этажа отводилась под царский номер. В общем, хорошо, что я оставил Орешкина в академии. Избежать встречи в коротком коридоре было бы практически невозможно.
Открыв дверь, половой отступил в сторону, пропуская нас внутрь.
— Спасибо, дальше мы сами, — произнёс я, протягивая руку с банкнотой.
Тот принял чаевые и, ещё раз поклонившись, отбыл, а я повернулся к Ане.
Она с любопытством рассматривала номер и, как оказалось, уже подготовленный к нашему прибытию стол. Как и обещал Гриша, здесь было всё, чего только можно пожелать в современных реалиях.
А вот мой взгляд остановился на роскошных, мягких тапках — стоявших у стеночки. Им я был рад намного больше, чем икре и шампанскому, так как ноги мои уже просто горели в красивых, но маленьких туфлях.
— Игорь, ты же говорил, что ты из простой семьи, — произнесла Аня с лёгкой улыбкой.
— Так и есть, — подтвердил я, подходя к ней ближе и обнимая за талию.
— Но ты ведёшь себя так, будто полжизни по таким отелям ездил, — приподняла бровь она. — Ты меня удивляешь. Сильно удивляешь.
— Я умею удивлять, — усмехнулся я. — Ещё не вечер.
Новосибирская военная академия имени Н. Н. Раевского, кабинет прапорщика Кирюхина
Илья
Из одних только норм усушки и утруски продуктов можно было ежемесячно поднимать тройное жалованье, сбывая излишки на рынок Новосибирска. И это — самая наглядная схема, которую выстроить догадался бы любой не слишком изощрённый ум. А ведь хватало и чисто денежных махинаций с ценами на закупку продукции, и других способов не забыть о собственном кармане.
Ведь у Ильи Алексеевича Кирюхина была довольно большая семья. И эта семья уже привыкла жить куда вольготнее, чем на одно лишь жалованье прапорщика. А кроме выросшего своего уровня жизни, требовалось и родителей обеспечить достойной старостью — как своих, так и любимой супруги.
А потому заместитель заведующего очень тщательно проверял документы. Мало брать то, что лежит без присмотра, нужно ещё и суметь не попасться на этом. А то в карьере Ильи Алексеевича уже имелся один подобный случай. Совсем недавно. Повторять его не хотелось. А потому — усидчивость и внимание!
Когда дверь кабинета открылась без стука, прапорщик вскинул бровь, с неудовольствием глядя на входящего молодого мужчину лет двадцати семи.
Тот оглядел помещение своими серыми глазами и, удовлетворённый осмотром, усмехнулся тонкими губами, под которыми росла аккуратная борода, переходящая в бакенбарды. Светлые волосы, зачёсанные назад, на затылке переходили в небольшой хвост.
Герб боярского рода на лацкане дорогого пиджака намекал на принадлежность посетителя к благородному сословию. А перстень на пальце не оставлял в этом сомнений.
— Илья Алексеевич? — спросил вошедший глубоким голосом, обращаясь к прапорщику.
— Он самый, — нейтральным тоном ответил Кирюхин, и тут же поинтересовался: — А с кем, прошу прощения, имею честь разговаривать?
— Вас должны были предупредить, что я приду, — сказал высокий мужчина. — Антон Ефимович должен был вам звонить.
— Ах да, конечно! — спохватился Кирюхин и заискивающе улыбнулся, при этом ловко убирая бумаги со стола. — Я внимательно слушаю вас, Семён Олегович!
Боярич опустился в кресло напротив хозяина кабинета и, закинув ногу на ногу, спросил:
— Известны ли вам такие слушатели подготовительного курса, как Орешкин и Воронов?
Отель «Интерконтиненталь», Игорь Васильевич Воронов
Мы лежали на огромной кровати, переводя дыхание. Аня с закрытыми глазами раскинула руки на шелковых белоснежных простынях и наслаждалась ощущениями. Я тоже был крайне доволен тем, как прошёл вечер.