Пожиратель
Шрифт:
— Что за шум? — из маленькой калитки в воротах вышел еще один стражник, и, судя по тому, как вытянулись в струнку гвардейцы, этот являлся их командиром.
— Да вот девица тут… с угрозами. Дескать, Его Святейшество ждет вестей от какого-то Карима, — отчитался караульный.
— Посылку, а не вестей, — уточнила Мирка. Начальник стражи окинул ее придирчивым взглядом, молча развернулся и скрылся за воротами.
— Да чтоб тебя! — вырвалось у мошенницы, но уходить она не собиралась. Камень, который было успокоился, в последнее время активизировался, отдавая глухой болью в груди. Это не делало
— Иди за мной, — произнес начальник стражи, вернувшись спустя полчаса.
— Иду-иду. А сразу нельзя было? Маринуют тут бедную девушку, — показательно возмутилась Мирка.
— Поговори мне еще! — рявкнул страж.
— Да молчу я, молчу, — продолжала возмущаться девица. Молчание ей было неведомо.
— Ты от Карима, значит? И что за посылка? — поинтересовался старик, едва Мирку втолкнули в комнату. Помещение было небольшим, но светлым. Бесконечные полки с книгами тянулись вдоль стен от пола до потолка. За небольшим письменным столом посреди комнаты сидел тот самый старик, который заговорил с девушкой. Он был столь благостного вида, что и впрямь походил на святого. Мысленно Мирка окрестила его старцем.
— Со мной посылка, почти во мне, — мошенница распустила корсаж, показывая вросшее в тело украшение. — Вот избавиться от него хотелось бы.
"Святой" внимательно посмотрел на девушку, потом на камень.
— И никак не вынимается?
— Никак, — вздохнула Мирка. Украшение ей порядком надоело. Она готова была с ним расстаться даже бесплатно.
— Стража! В камеру ее, а то еще сбежит, — внезапно произнес старец безо всяких предисловий.
— Как в камеру?! За что?! — мошенница перепугалась не на шутку. Такого поворота она не ожидала. — Зачем мне сбегать? Я же к вам сама пришла! Мне ничего не нужно, просто заберите эту штуку!
— Аутодафе, — спокойно произнес старик, вернувшись взглядом к книге, пока Мирку пытались скрутить два дюжих молодца, явившихся на зов.
— Да за что? Я же не еретичка! — девушка отбивалась, как могла.
— Еретичка. Камень убивает чистые души. А ты жива. Сама ведь понимаешь, что это значит, — объяснил старик, не поднимая взгляд. Будничное занятие, не вызывающее никаких эмоций, — отправить девушку на костер.
— Отче! Я всего лишь не девственница! Потому и жива! — попыталась оправдаться Мирка, но ее уже скрутили и поволокли в камеру. Несложно было догадаться, что алмаз предпочтут вытащить из пепла, чем спасать жизнь какой-то блудной девки.
— Не волнуйся, успеешь еще пожить… до воскресенья, — хохотнул тюремщик, запирая дверь в камеру. Мирка глупой не была, на запоры с кулаками бросаться не стала — все равно не поможет, только руки разобьет.
"Хорош же ты, святоша. Вот так без суда и следствия неповинных людей на костер посылать. Нет, я, конечно же, не ангел, но за мои грехи максимум сто ударов у позорного столба, но никак не аутодафе. Теперь буду знать, как проворачиваете свои делишки, церковники. И чем вы лучше барона-убийцы? Да ничем!" — девушка негодовала, но молча.
— Эй-эй, ты точно живое? — Мирка присела рядом с телом, осторожно тронув оное за плечо. И сразу же одернула руку. Стон повторился. — Та-ак, не помирать здесь, а то и в этом виноватой сделают!
Девушка огляделась внимательней, обнаружила возле двери бадью с водой и черпаком. Недолго думая, Мирка зачерпнула воды и вернулась к телу, которое принадлежало маленькой девчушке. Либо совсем хрупкая, либо еще подросток. Придерживая за затылок, мошенница попыталась напоить сокамерницу.
— Живая я, но лучше умереть, — хрипло прошептала девушка, приходя в себя после пары глотков.
— Э нет, малявка, так не пойдет, помереть завсегда успеешь. Так что живи пока, — не согласилась Мирка.
— Не выдержу я огня, предам отца на костре, — рассказывала девчушка, назвавшаяся Сэрой. Встать она не могла — кости ног оказались раздроблены.
— Пытали? — спросила Мирка, хотя и так понимала, что пытали.
— Это ничего, это я вынесла. Но огонь…
— Не боись, придумаем чего-нибудь. Лично я тут помирать не собираюсь.
— Мне не сбежать уже. Если можешь, то беги. Только убей меня. Не хочу стать предательницей.
— Еще чего! Я не убийца! — возмутилась мошенница.
— Это будет милость, а не убийство. Так ты меня спасешь.
— Чушь, — отмахнулась Мирка и, отвернувшись к стене, сделала вид, что спит.
Тюрьма была… тюрьмой. Сырые каменные стены, грубые, неотшлифованные булыжники, покрытые плесенью, такой же пол. Ворох гнилой соломы в углу, бадья с водой, дырка в полу для справления нужды. Мирка не была разбалована жизненными удобствами, но даже для нее этот промозглый каменный мешок оказался нетерпимым. О сне и речи не могло идти, но говорить с жаждущей смерти Сэрой не хотелось.
"Совсем девчонка сбрендила", — думала мошенница, когда внезапно мысли стали другими. Чужими. Не мысли даже, голос в голове.
"Покорми меня".
— Ты кто?! — Мирка даже подскочила с подстилки. Хорошо, хоть не испугала сокамерницу: та благополучно отправилась в полуобморочное состояние гораздо раньше.
"Тот, кто в твоей груди", — последовал ответ.
— Пожиратель? — мошенница все же перешла на шепот, но ее всю трясло от изумления и страха.
"Можно и так сказать. Я голоден".
— Твои проблемы, — прошипела Мирка, пытаясь взять себя в руки и совладать с испугом. То, что камень обладал речью, пусть и в такой форме, безусловно, шокировало, но в свете последних событий восприимчивость девушки притупилась. Она устала удивляться и впадать в истерику.
"Нет, твои. Если не покормишь, то продолжу есть тебя", — все так же ровно просветил внутренний голос.
— А не поперхнешься? — немедленно съязвила Мирка.
"Предпочитаю чистых, но с голоду и тебя могу. Понемногу, медленно, но все равно буду", — "обрадовал" голос.