Пожиратели миров 6
Шрифт:
Развернув на полпути Катэрию, Марианетта сама бросилась собирать подмогу.
— Грог! Грог, быстро сюда! — она бежала через лагерь, выкрикивая имя друга Гранта, и тот выскочил прямо перед ней просто из неоткуда с видом, будто был уже готов броситься в самое пекло.
— Что случилось?
— Грант с Зигфридом. Они попали в аварию где-то на дороге. Срочно возьми с собой несколько человек и выезжай. Сейчас опускается ночь, и нельзя их оставлять там в диких землях одних, особенно когда они могут быть ранены.
— Собрать людей, выдвинуться,
Та в свою очередь, проводив его взглядом, направилась обратно к Катэрии. Девушке, которая и так слишком эмоциональна из-за своего положения требовалась в первую очередь поддержка. В конце концов, она тоже когда-то была матерью и прекрасно понимала, что та чувствует сейчас. И нет ничего важнее, чем показать, что сейчас она не одна.
Зерин был хорошим бойцом. В конце концов, в космодесанте плохих бойцов не бывает. Но даже так, мы все отличаемся между собой. Кто-то умеет делать что-то лучше, чем остальные, и если речь идёт о рукопашном бое, здесь всё же преимущество было на моей стороне.
Суд чести — сражение, где каждый отстаивает свою точку зрения, свою правоту и невиновность в честном сражении, где проигравший теряет всё. На этом мы и сошлись. Это был единственный вариант разрешить наши разногласия.
Он откинул пистолет, я откинул свои силы, и теперь мы сражались на кулаках, пытаясь доказать свою правоту.
С прошлого боя с Грогом я стал крепче и сильнее. Зарядка и тренировки в свободное время пусть и не могли вернуть меня к прежнему состоянию, но сделали крепче и выносливее. А значит у меня были шансы выиграть этот поединок, где решалась моя судьба.
Мы двигались плавно, иногда срываясь друг к другу, чтобы нанести удар. Он был выше, его руки были длиннее, и на дистанции Зерин выигрывал, спокойно доставая меня. Но в близи его преимущество становилось недостатком.
Удар в живот, удар по почкам, после чего пытаюсь достать его челюсть, и он вновь разрывает расстояние, тяжело дыша, едва не попав мне в висок, после чего бой бы сразу прекратился. Мы смотрим друг на друга, и в наших взглядах нет ни ярости, ни злобы. Лишь сосредоточение и внимательность.
Мы медленно делаем полукруг, после чего вновь срываемся в атаку. Я резко ухожу в сторону, пропуская его удар мимо. Кулак чиркает мне по голове, но я спокойно достаю ему до голени и концом ботинка пробиваю так, что Зерин вновь кренится. Удар за ударом, не спеша вступать в окончательную схватку, я выбиваю ему опору, пока он не начинает прихрамывать. Зерин тоже пытается сделать так же, и Грогом у него бы это вышло, однако я более юркий и маленький, по мне сложнее попасть.
Когда становится понятно, что теперь Зерин сильно хромает и уже не способен быстро двигаться, я перехожу в атаку, чтобы окончательно добить его. Получаю пару ударов по лицу, но оказываюсь настолько близко, что кажется, что
Удар за ударом, я постоянно кручусь вокруг него, получая удары и нанося ответные, пока один из них не достигает его челюсти. Зерин слегка покачивается, пытается ответить блоком и отступить, но я делаю ему подножку, и тот падает. Набрасываюсь следом, коленями прижимая его руки к земле и начинаю бить.
Первый, второй третий, четвёртый, пятый… и останавливаюсь, видя, что его попытки вырваться слабеют. Я замираю над ним с поднятым кулаком и смотрю Зерин прямо в глаза, прежде чем произнести:
— Всё кончено, Зерин, я победил.
Он смотрит на меня и не отвечает. Прекрасно понимает, что я прав.
Поэтому, просидев на нём ещё несколько секунд, чтобы дать понять, кто из нас победитель, я медленно встаю с него и отступаю назад. Мне не страшно повернуться к нему спиной, потому что я понимаю, что он не нападёт исподтишка после того, как мы провели дуэль чести. Провели её честно и без оружия. Я не использовал свои силы, которые настойчиво предлагал Тень…
А зря.
…так как не настолько низко пал, чтобы мухлевать в священном поединке, где решалась моя судьба.
У меня есть честь, у меня есть достоинство, и я знаю, как близко рядом с нами обитает ересь, чтобы воспользоваться нашими страхами, чтобы повернуть их против нас самих. Но я победил, победил своими силами, и чувствую, что до сих пор не сдался ереси в своей душе.
Да кому ты вообще нужен блин…
Отойдя в сторону, я поднял пистолет, после чего протянул его Зигфриду рукоятью вперёд. Знак доверия и намёк на то, что мы обязаны соблюдать правила, которым я, даже поражённый хаосом, продолжаю неукоснительно следовать.
Тот смотрит на пистолет пару секунд, после чего берёт его в руки и прячет в кобуру.
— Я скажу то же самое, что сказал Грогу, когда он узнал правду обо мне. Я до сих пор полностью контролирую ту ересь, что закралась ко мне в душу. Я до сих пор верен Империи и Императору. Но есть вероятность, что однажды ересь всё же возьмёт меня под контроль. Мы оба понимаем, что нельзя этого исключать. И если это произойдёт, если ты заметишь, что я делаю что-то вопреки нашим целям, что я уже не я и погружаюсь в ересь — убей меня. Это приказ.
Я искал в глазах Зифгрида понимания, и он молча кивнул, разглядывал меня.
— Есть.
— Отлично. А теперь вернёмся к грузовику. Уверен, что они всё слышали и уже должны были отправить помощь.
За нами вернулись на грузовике где-то минут через сорок. Среди четырёх мужчин, которые приехали, был и Грог, который внимательно окинул наши побитые лица взглядом. Может Грог и соображал иногда медленно, но сейчас он всё прекрасно понял, особенно глядя на разрубленных на части Адских гончих.