Пожиратели миров. 10 том
Шрифт:
И, возможно, то, что произойдёт, станет для них избавлением, спасением, так как для таких людей нет ничего хуже, чем отсутствие этой самой войны.
Они будто отражение самой сути империи…
Мы подошли к бункеру, около которого стоял караул, который с готовностью встретил нас. Даже эти солдаты лучились надеждой и энергией, надеясь, что я пришёл позвать их на войну за империю.
Что ж, у меня для них хорошие новости.
Внутри было тускло. Сплошные бетонные коридоры и бронированные двери. Нас провели на второй этаж, где остановились напротив металлической двери, которая открывалась
— Командир четырнадцатого корпуса Отрядов Смертников Ёрган ждёт вас! — отчеканил капитан.
И мы вошли внутрь.
Кабинет был воплощением войны. Ничего лишнего, лишь карты на одной стене и какой-то старый деревянный стол посередине с разложенными на нём документами. Командир корпуса встретил нас в центре этой комнаты, поприветствовав. Мы ответили тем же, вытянувшись и приложив правую руку ко лбу.
— Я рад приветствовать вас у нас, — произнёс он твёрдо. — Мы знали, что однажды Император призовёт нас к оружию, и были готовы к этому.
— И этот момент настал, — ответил я. — Империи требуется защита, и теперь от вас зависит, выстоит ли она или нет.
Он кивнул.
— Я посмею попросить показать ваши лица, воины Императора.
— Конечно.
Мы сняли шлема.
Ёрган, как звали его, внимательно пробежался по ним взглядом, и он не выглядел удивлённым тому, что мы были слишком… молоды для космодесантников.
— Я вижу, это место изменило и вас, — произнёс он. — Это проклятое место, ставшее нашей тюрьмой.
— Сколько вас? — спросил Зигфрид.
— Мы смогли найти три тысячи сто семь наших верных солдат, — ответил он. — Когда мы здесь оказались, многим было по десять лет. Потребовалось время и силы, чтобы найти каждого и вернуть то, что было нам даровано.
— Линкор, — понял я.
— Именно. Сейчас здесь все, кого удалось обнаружить. Другие или погибли, или были не найдены.
— Погибли где? — спросил Зигфрид.
— В нашем постыдном деле, — ответил он, отвернувшись. — Для вас не должно быть секретом, что здесь мы стали наёмниками. Чтобы вернуть то, что было у нас, чтобы построить это место и прокормить себя до того момента, когда потребуется наше участие, нам пришлось заниматься наёмничеством. Грязным неугодным Императору делом, но лишь для того, чтобы продолжать ему верно служить и ждать его зова на наш бой.
— У вас не было иного выхода, — ответил я.
— Да. Это было то бремя, которое мы должны были нести на себе, чтобы однажды предстать перед троном Императора и с честью сказать, что мы выполняли свой долг до самого конца. И всё, что мы получали, отправлялось исключительно на поддержание нашей боеготовности.
Он вздохнул, прошёл к картам, после чего внимательно осмотрел их.
— Откуда вы, воины Императора.
— Государство Тринианское, — ответил я. — Мы были переназначены в разведывательно-диверсионную группу и потерпели крушение после варп-прыжка во время сражения в секторе Орсан.
— Я знаю этот сектор, — ответил Ёрган. — Значит, вы пришли призвать нас на войну?
— Верно.
— Я не смею сомневаться в вас, однако долг требует меня спросить: у вас есть приказ?
— Нет, — ответил я, не моргнув глазом.
И здесь он нахмурился. В его глазах проскользнуло подозрение, которое
— Но вы сказали, что Император воззвал нас к оружию.
— Верно.
— Но у вас нет соответствующего приказа.
— Нет.
Он нахмурился ещё сильнее. Он перестаёт нам доверять. Начинает подозревать нас. Но я знал, что диалог придёт к этому, такой поворот был ожидаем, и я знал, что ему ответить на это.
— Вы знаете, что это за мир, Ёрган? Интересовались?
— Да, пространство, у которого нет ни края, ни конца.
— Отсюда невозможно связаться с внешним миром и что самое главное, с империей, что для вас не секрет. На таких линкорах, что у вас, всегда есть мощные центры связи.
— Верно.
— Мы отрезаны. Остались одни, и нам неоткуда получить приказа действовать, — продолжил я. — Мы, скорее всего, обречены остаться здесь навсегда. Такова наша судьба. Но есть одно большое «но». Та мерзость, что просачивается сюда каждый раз по капле. Мерзость, которая ищет способ проникнуть в этот мир, несмотря ни на что. Самое мерзкое, что только можно представить.
— Демоны, — прошептал Ёрган.
— Верно. Вы знаете о них. Мы встречали этих тварей. Мы уничтожали этих тварей десятками, сотнями, тысячами. Они лезут в этот мир отовсюду, из каждой щели, прячутся в лесах, в тени деревьев, чтобы в нужный момент наброситься на жителей этого мира, на детей императора. Но они не единственные твари хаоса, что здесь появляются. Мы встретили наших братьев-предателей, которые проникали в этот мир. Мы уничтожили их всех, кого нашли. Мы встретили здесь и сектантов… демонопоклонников… Этих ублюдков, что приносят жертв хаосу. Что создавали сюда порталы из мира хаоса. А ещё марионеток, детей, которых они похищали, чтобы вселить туда демона…
С каждым моим словом его лицо становилось всё темнее. Казалось, ещё немного, он схватится за винтовку и бросится убивать вообще всех.
— И одну из этих тварей мы поймали, — продолжил я. — Поймали и заставили его говорить, ослепив светом императора. Знаете, что он сказал?
— Что? — выдавил он из себя.
— Что это место — центр нашей галактики. Центр нашего мира, сердце той реальности, в которой существует империя. Его ядро. Вы знаете про прорывы, про то, как они отчаянно пытаются проникнуть сюда, но вряд ли знаете причину. Этот мир — центр мироздания. Если наш мир — это шар, то это место будет его ядром. И если они попадут сюда, то смогут прорываться в любом месте. Прорываться где угодно, даже на первородной священной земле, даже в храме императора.
— Этому не бывать, — прорычал он.
— Не бывать до этого момента, — ответил я. — Мы уничтожали их, уничтожали их базы, их порталы. Вы могли слышать про пожар на машиностроительном заводе в государстве Тринианском. Это мы уничтожали секту. И тогда они нанесли удар по тому, что может решить абсолютно всё. Государство Тринианское, сейчас в нём происходит переворот, и его проводят демонопоклонники. Эти ублюдки хотят захватит власть, чтобы подчинить себе государство. И едва у них это получится, они откроют хаосу врата в этот мир. И тогда этот мир падёт. А следом падёт и наша империя.