Пожиратели миров. 7 том
Шрифт:
Глава 154
Это было похоже нас сон. Сон, где ты проживаешь какую-то другую жизнь.
Там были Катэрия и целая орава её детей, несметный рой маленьких и озорных девчонок, все выглядящие как мелочь, которые с криками двигались в мою сторону и прямо на ходу разбирали мой корабль, на котором я пытался от них улететь.
Я уже был готов пустит в ход турели против этих полчищ, но эти маленькие твари их уже скрутили и весело-задорно вытаскивали ленты с бронебойными патронами. Они облепили
Я сидел в кресле пилота, чувствуя отчаяние. Понимал, что мне не жить, и бросился в десантный отсек, так как они уже лезли из-под приборной панели, галдя, как стая птиц. Но прямо в проходе столкнулся с Катэрией. Она смотрела на меня с осуждающим прищуром.
— Ты не вернулся, Элиадирас, — тихо произнесла она.
— Я… я был занят.
— Забыл о нас.
Катэрия потянулась вперёд, после чего тихо произнесла несколько страшных слов шёпотом мне на ухо:
— Я беремена. Мы ждём четверню…
Полчища мелочей хлынули в кабину изо всех щелей, и я едва успел пробормотать, прежде чем нас смыло этим живым потоком:
— Только не снова…
И тьма. Пугающая и тёплая тьма, которая смотрела мне в душу, скаля зубы. Я не боюсь темноты, но сейчас был в ужасе. Я начал драться, махать кулаками, пытаясь отбиться от ужаса, который постепенно откусывал от меня по кусочку. Медленно, мучительно больно. Я пытался кусаться, но зубы в одночасье просто выпали, посыпавшись в никуда.
И я вырвался. На какое-то мгновение вырвался, услышав странный язык, который не мог разобрать. Его произносили женские голоса.
Кто-то в стороне спорил или ругался, пока меня удерживали на кровати, навалившись телами. И среди этого спора я уловил знакомый язык.
— Что опять? — послышался голос. Он принадлежал мужчине, низкий, грубый и слегка обрывчатый.
— Он в вновь бреду! Снова! Почему мы тратим свои силы на него?! — ему ответил женский, более злобный и агрессивный.
— Он должен выжить. Я хочу знать, откуда он взялся здесь.
— Я с каких пор у тебя в слугах, человек?!
— Делай, что тебе говорят, твою мать!
— Мы тебе не сиделки, человечишко! Мы только тратим силы на это удобрение для земель, но его жизни ничего не стоит!
— Делай, как я говорю! — рявкнул он, после чего устало вдохнул, и голос неожиданно смягчился. — Азурлина, часть моей крови и души, я говорю тебе пожалуйста, помоги мне с этим вопросом.
Ещё один вздох, будто примирительный, после чего обладатель женского голоса через несколько секунд ответил уже мягче.
— Мы сделаем всё, что в наших силах.
— Я премного благодарю тебя, моя кровь.
— Ой всё, иди, не мешай… — фыркнул голос, наполнений чем-то помимо раздражения.
И я вновь чувствую, как меня уносит во тьму, где я провожу большую часть бессознательного состояния. Иногда я слышу во тьме крики
В одном из них я вновь вижу Катэрию. Она плачет, сидя во тьме, но, когда поднимает ко мне голову, у неё уже нет глаз.
— Это всё большой обман, — тихо шепчет она.
— Что?
— Они всё это сделали специально…
— Я не понимаю, о чём ты, — отвечаю я, не сводя с неё глаз.
Катэрия встаёт, делает шаг ко мне и обнимает, прижавшись ко мне все телом. Так, что я могу чувствовать каждый сантиметр её кожи. И неожиданно произносит мне в ухо нечеловеческим голосом:
— Ты и подобные идиоты, которые свято верят в то, что делают, не чувствуя при этом сомнений. Вы — вот кто лучшие союзники хаоса.
Я пытаюсь оттолкнуть её. Раз за разом, но она плотно прижимается ко мне, продолжая тихо шептать, пока её голос не становится всё более мелодичным и непонятным, словно песня. Она сопротивляется, и я начинаю чувствовать слабость.
Руки становятся вялыми, тело будто набитым ватой, а силы утекают с той же скорость, с которой становится отчётливее голос, а вместе с ним и все остальные чувства.
В первую очередь, тактильные. Потому что я слишком отчётливо для сна или бреда чувствую мягкое тепло. Очень приятное и нежное тепло, пропитывающее моё тело, которое исходит от чего-то, что лежит на мне, прижимая к мягкой поверхности и тихо злобно шепчет на непонятном мелодичном языке.
И под конец я понимаю, что это не сон и не тьма — я очнулся. Просто закрыты глаза.
Распахнуть их оказывается совсем не просто из-за слипшихся век. Тем не менее, мне это удаётся нескольких попыток. Глаза щиплет, из-за этого текут слёзы, но я даже не замечаю этого, когда обнаруживаю, в какой ситуации я оказался.
Я голый. Я лежу на кровати в каком-то деревянном доме. И всё это не выбивается из моего понимания реальности.
Но что выбивается, и очень сильно — девушка курги, которая сейчас лежит на мне, прижавшись всем телом к моему так, как прижималась Катэрия, когда хотела близости. И при этом мы оба голые.
Я даже дышать перестал от удивления. Рассказать кому — не поверят.
Курги не сильно отличались от человека, но они были выше, грациознее и быстрее. Они имели большие выразительные глаза. Их черты лица были острее и утончённее, будто тем самым они пытались подчеркнуть красоту этой расы. И самая отличительная черта — длинные острые уши, за что их называли ещё остроухими.
Они были врагами человечества, и редко сотрудничали с нами. Оттого ещё страннее было увидеть девушку курги на себе в кровати под одеялом. Она источала странное приятное тепло, но продолжала выпускать из своего рта мелодичные недовольства, которые я не мог перевести.