Пожиратели миров. 9 том
Шрифт:
Всего лишь на мгновение мы замерли, приглядываясь через визоры к коридору, после чего медленно пошли вперёд. Шаг за шагом мы двигались дальше, готовые к любому фокусу со стороны тварей, который они могли выкинуть.
Продвинувшись метров на тридцать, Зигфрид на мгновение замер.
— Метастазы, — предупредил он, кивнув на стену.
Да, впереди, из глубин этого туннеля к выходу, словно корни деревьев, расползалась плоть. Человеческая или нет, но она едва заметно медленно пульсировала, а некоторые её корни даже едва
— Как в больнице, — негромко произнёс Грог.
— Как в больнице, да, — отозвался я.
Коридор заканчивался лестницей вниз. Там было ещё больше метастаз, которые расползались на верхний этаж. В некоторых местах они почти полностью покрывали стены и потолок, нарастали комьями плоти в углах, оставляя небольшую тропинку вниз. Кое-где я мог разглядеть человеческие останки: из плоти торчали руки, будто кто-то пытался выбраться, виднелись искажённые агонией люди, кости тех, кто послужил удобрением этой ужасной эпидемии.
— Они будто открыли врата в подпространство, — тихо произнёс Зигфрид.
— Если это так, то ещё более важно добраться до конца и уничтожить их, — ответил я.
О том, что все, кого мы не нашли, ушли именно этой дорогой, говорили свежие следы на полу. Кровавые отпечатки ног, примятая плоть, на которую наступили, и даже какие-то личные вещи вроде обронённой пропуск-карты. Спустившись на один пролёт, впереди мы обнаружили и совсем ещё свежее тело какого-то подростка, парня, который буквально врос в эту плоть.
Он был ещё жив, но метастазы уже пустили по его телу свои корни, вплавляясь в его плоть, растворяясь в ней и втягивая его в свою массу. Выглядел он совсем свежим, одежда ещё не успела полностью испачкаться кровью.
А ещё он был жив.
Беззвучно открывая рот с глазами, полного ужаса, он тянулся к нам рукой, единственной свободной, так как другая была уже погружена в кровавое месиво. И, проходя мимо него, Грог, не опуская одной рукой пулемёта, выхватил кинжал и воткнул тому прямо в череп. Единственное милосердие, которое мы могли предоставить страдающему — быстрая и безмучительная смерть, пока он не стал частью этого ужаса.
Здесь не было ни рук, выползающих из стены, ни изуродованных тел людей, которые были охотливы до плоти, но легче от увиденного не становилось.
Мы продолжили движение по второму этажу закрытого сектора, который шёл под уклоном вниз. И чем дальше мы заходили, тем больше плоть поглощала это место, пока весь коридор не стал устлан этой шевелящейся массой. И, дойдя до последнего островка ещё чистого, залитого кровью пола, мы остановились.
— Двигаемся дальше? — спросил Грог.
— Да.
Насколько это целесообразно? Если там портал, то целесообразность возводится до ста процентов. И так как мы точно не знали, существует он или нет, то не имели права отступать, хотя я жалел, что мы не взяли
Под тяжёлыми ботинками плоть рвалась и лопалась. Стены слегка двигались, живые, чувствующие наше присутствие. Здесь она вела себя активнее, тянулась к нам, пытаясь захватить, и иногда приходилось взмахом клинка обрубать корни, которые хотели сделать нас едиными с ними. Несколько минут мы только и слышали что чавкающий звук под ногами, пока микрофоны не начали улавливать совершенно другое.
— Слышите? — остановился Зигфрид, вглядываясь вперёд.
— Стоны? — спросил Грог.
Я прислушался. Нет, это были не совсем стоны. То есть они были, я слышал стоны и крики несчастных, но, помимо этого, раздавалось и песнопение. Нечеловеческое и пробирающее до кончиков пальцев песнопение, которое проникало через толстые листы металла активной брони, даже если ты выключишь звук.
— Двигаемся. Не останавливаемся, — произнёс я.
Мы продолжили путь. Шли до самого конца, пока не попали в…
Зал.
Большой зал, наподобие того, что был на прошлой базе. Он появился так же внезапно, как его и невозможно было представить в сужающихся туннелях плоти, что заволакивали собой всё. Зал, вызывающий трепет и заполненный тем, что представляла из себя сила, против которой мы боролись — Хаос.
Его стены были обвешаны тканью, и только если присмотреться, становилось понятно, что это всё — кожа. Человеческая кожа, исписанная мерзкими демоническими письменами, которые покрывали каждый квадратный сантиметр зала. Было жутко смотреть на то, как это кожа до сих пор кровоточит, будто была снята буквально только что.
От самого входа до центра зала, о чём-то тихо завывая, стояли на коленях люди, склонив головы и вытянув руки вперёд. Голые мужчины, женщины, все изрезанные символами и в крови, они продолжали завывать, даже когда мы втроём вошли в зал. Их было много, человек сто, что самозабвенно молились, не обращая внимания ни на что, алтарю в самом центре зала.
— Это то, что я думаю? — тихо спросил Зигфрид.
— Я не знаю, о чём ты думаешь, но похоже на алтарь, — ответил негромко я.
Алтарь.
Алтарь, сделанный из людей.
На это было больно смотреть. Казалось, что чем дольше ты задерживаешь на нём взгляд даже через визоры, тем больше щипало глаза, будто в них попала соль.
Это было строение, как будто взятое из самого царства демонов, и что ещё хуже, нечто внутри меня отзывалось на его зов. Его собрали из людей.
Я видел каркас, сделанный из костей: грудных клеток, рук и таза. Основание было выложено ступеньками из черепов, некоторых совсем свежих, на которых ещё была свежа кровь и сохранились лоскуты кожи или даже глазные яблоки. Плоть, части тел, всё это служило его строительным материалом, наполняя каркас и делая его полнотелым.