Пожиратели Судеб
Шрифт:
Очередной портал возник на пути пленников. С резким звуком он рассёк дорогу надвое, а заодно и бегущего впереди мужчину. Дымящиеся половинки несчастного втянуло во врата, которые зависли в пространстве, поджидая беглецов.
— Да ни за что! — истерически взвизгнул негр, в глазах которого заплескалось безумие.
— Да всем насрать! — едко подхватила его недавняя неприятельница, промчавшись мимо него, даже не оглянувшись. — Подыхай тут, если хочешь!
Йозеф, не слышащий их перепалки, собрал последние силы и ринулся к порталу. К его ужасу, он стал уменьшаться. Блондинка,
Йозеф едва сумел увернуться, но один из бритвенно-острых фрагментов ужалил его в левое ухо. С шипением мужчина зажал рану рукой. И в ту же секунду похолодел: уха у него больше не было.
Чернокожий мужчина, что с безумным видом наблюдал за развернувшимися событиями, залился визгливым смехом. Его остекленевший, лишённый осмысленности взгляд говорил, что рассудок беглеца был навсегда сломлен. Отплясывая и кривляясь, он приблизился к стонущей блондинке.
— Какая досада, — глумливо хихикнул он, таращась на неё звериными глазами, в которых отразилась ярость бушующего вокруг апокалипсиса, — но зато все проблемы для тебя скоро закончатся, не так ли?
Женщина отхаркнула идущую ртом кровь и с ненавистью посмотрела на него.
— Зато твои только начинаются. Кстати... — прохрипела она, указав взглядом себе на низ живота. — Моё предложение ещё в силе.
— Да я тебя... — взбеленился он, замахиваясь для удара, но завершить его не успел. Кулак Йозефа правильно поставленным ударом впечатался ему в челюсть, выбив её из сустава. Не в силах закрыть рот и мыча от боли, негр с полоумным видом зашатался и повалился на камень.
Держа ладонь у срезанного уха, через пальцы которой струилась кровь, Йозеф взглянул на умирающую в агонии женщину.
— Холодно... — прошептала она, уставившись расширенными глазами в каменный шквал, несущийся в их сторону с пугающей скоростью.
Йозеф присел рядом. Смысла бежать уже не было. Взяв в свою ладонь её руку, он слегка сжал её, не в силах выдавить из себя ни слова. Женщина скользнула по нему угасающим взглядом:
— Где наш бог, незнакомец? — прошептала она. — Даже кучка фригидных монашек, с которыми я служила, этого не знает.
— Видимо, ему не до нас, — сказал Йозеф, стараясь не смотреть на растущий каменный вал.
— Да и ху... — не успела она договорить, как последняя судорога пробежала по телу, и измученная женщина затихла на полуслове. Ещё одна ненужная Богу душа отошла в небо, чтобы найти руины поруганного Рая.
Мужчина выпрямился. Терять ему было нечего. Кинув последний взгляд на невнятно бормочущего и ковыряющегося в собственном дерьме чернокожего, Йозеф сделал шаг к краю пропасти. Пора положить конец подлости, порождённой собственной трусостью.
Отправив себя в самоубийственный полёт и перевернувшись в воздухе, он видел, как стремительно исчезает вверху
Плотные потоки пахнущего жжёным камнем воздуха выли в уцелевшем ухе, глаза нещадно слезились. С бешено колотящимся сердцем Йозеф промчался мимо ледяной глыбы, в которой были вморожены тела совершенно чуждых людям существ. Вопль ужаса застыл в его горле, когда он пролетел сквозь багровую облачную пелену, в которой кормились кусками плоти многочисленные медузы. В непередаваемом отвращении Йозеф зажмурил глаза, когда увидел циклопическую, распадающуюся от гниения тушу неизвестной твари, усеянной частоколом хитиновых шипов, на которых были насажены десятки тысяч беременных женщин и оскоплённых мужчин.
Истошные вопли миллиардов глоток заставили его развернуть голову на звук. И пролетая мимо веретенообразной скалы, которая своими размерами могла посрамить величайший из горных пиков, Йозеф увидел бесчисленные миллионы гигантских нор. В каждой из них в языках зелёного пламени заживо сгорали тысячи человек и неизвестных тварей, о существовании которых Йозеф даже не догадывался. Визжащий серый пепел, вырывающийся из жутких печей, впился в него легионом искажённых лиц, надеясь выдрать его душу.
Сонмище ужасов терзало разум Йозефа, отрывая от него крупные куски. В непередаваемых муках мужчина вонзил пальцы в свои глаза, надавливая на них всё сильнее. С криками боли и истерическим хохотом, в котором сквозила злоба, он вырвал глазные яблоки и раздавив их в кулаке, отбросил прочь.
Но он всё равно увидел...
Светящиеся злой синевой реки плавили потрескавшиеся камни и с металлическим лязгом обрушивались в бездонную пропасть раскалёнными водопадами. Из клубов тяжёлого обжигающего пара на Йозефа уставились знакомые, с двумя зрачками глаза. Чуждый взгляд просверлил душу невольника.
— Лелеешь ли мечты о мести? Остались силы для проклятий? Вожделеешь кары для мучителей вашего рода?
— Даже сейчас я желаю, чтобы всё ваше ублюдочное племя сгнило в собственной ненависти, тварь! — прошипел пленник, с отвращением глядя на скрывающееся в испарениях металла существо, змеевидное тело которого плескалось в дышащем жаром расплаве.
Безжалостные очи сощурились.
— Разве ты ненавидишь тех, чью плоть поедаешь? Нет, Йозеф. У нас нет к вам ненависти. Только голод.
Йозеф серебристой кометой падал в темнеющую пучину. Болезненный свет становился всё тусклее, пока его не поглотил мрак. Темнота зашевелилась. Ледяные глаза на бесформенной тени, что неотступно преследовала узника, блеснули стальным цветом.
— Человечество, как и многие до него – лишь пища. Ваш страх – услада. А страдания, отчаяние и ненависть – страшное оружие. Смотри же!
Перед Йозефом, которого всё больше сковывал лютый холод, возникла тёмная планета. Его планета. Покрытая страшными ожогами пожарищ и оспинами кратеров на месте городов, она задыхалась в жирном дыму. Терзаемая ураганными ветрами, Земля мчалась в безразличном космосе в безнадёжной попытке спастись от зловещих, размером с небольшую луну офиуроподобных кораблей.