Пожизненно. Цитадель в огне

Валин Юрий Павлович

— Хорошая мысль, — согласилась Эле. — Костяк, осмотрись вокруг. Аша, лагерь обустраивай. Только скромно, и ради богов, ничем не громыхай. А ты, мой коротколапый дружок, иди-ка сюда. Я тебе важное задание хочу дать. Ну, в смысле, предложить. Давай-ка обсудим.

Даша осторожно расчистила площадку вокруг люка, убрала мешки из-под ног. Вокруг лежал слой пыли толщиной с палец. Отчетливо виднелась тропинка, протоптанная дозорными, еще вчера лениво обходившими стены замка. Странно — кажется, для Каннута война окончилась, едва начавшись. Неужели

здесь всегда так воюют?

Эле закончила шептаться с полукровкой. Мин встал, деловито поправил нож на веревочном поясе и гордым шепотом оповестил:

— Я — на разведку.

Костяк, на миг оторвавшись от бойницы, одобрительно кивнул:

— Только всех сразу там не убивай. Мы этих груагов толком рассмотреть не успели.

Полукровка, отряхивая «комбинезончик» на коленях, заметил:

— Не смешная шутка. Ты, если их заметишь, не пищи со страха. Может, они таких, как ты, непомерно костлявых, вообще не любят. Пообедают кем-то другим.

Эле осторожно открыла люк, ведущий вниз, и пробурчала:

— Закончили, детишки? Вам бы в «битку» играть.

Мин ловко скакнул вниз на темные ступеньки. Эле опустила тяжелый люк, задвинула засов. Отвечая на вопросительный взгляд Даши, буркнула:

— Он сигнал подаст, когда вернется. А чужие пусть в обход идут.

Хозяйка, недовольно шевеля губами, возилась с луками. Костяк неотрывно следил за обстановкой сквозь бойницы, лишь передвигаясь от одной к другой. Даша, не решаясь шевелиться, сидела у мешков. В башню начали заглядывать первые косые лучи солнца.

— Аша, мы в засаде, — тихо сказала Эле. — Занятие это скучное. Но ничем особенно полезным здесь не займешься. Терпи.

— Я понимаю, — прошептала Даша.

Эле начала вкладывать тщательно осмотренные стрелы в колчан. Не поднимая головы, заметила:

— Стрелы еще ничего делают. А луки — совершеннейшая дрянь. Вот у меня лук был…

— Я никого не вижу, — прошептал Костяк. — И эта стена, и башня Цитадели как вымерли. Не в кого стрелять, госпожа Эле.

— Мы не торопимся, — успокоила бывшая Перчатка. — Засада — дело не только скучное, но и долгое. Я месяц здесь просижу, но подстерегу. Иди, парень, отдохни. У тебя глаза устали.

— Я не устал, я еще могу.

— Костя, — голос Эле звучал почти ласково, — ворами будешь командовать. Здесь, в башне, я старшая. Сами напросились. Иди и отдыхай.

Лохматый молча отошел от бойницы, и Эле заняла его место. Костяк посмотрел на ее спину в чересчур обтягивающей рубахе, на лук в расслабленно опущенной руке, неуверенно глянул на Дашу. Девушка подвинулась, давая место сесть, достала из мешка большую флягу в кожаном, отделанном серебром чехле. Костяк глотнул, чуть слышно прошептал:

— Роскошь. Тут что-то повкуснее воды раньше было.

— Вы еще в голос поорите, — немедленно одернула парня Эле.

Костяк ухмыльнулся подруге и очень осторожно закупорил флягу.

Время остановилось. Даша сидела, прислонившись спиной к бочке с камнями.

Лохматая голова парня лежала у нее на коленях. Костяк спал тихо, спокойно, лишь иногда у него чуть подергивались губы. Даша первый раз разглядела, что на щеках парня появляется пушок. Почему-то почти бесцветный. Сквозь щели в кровле башни падали узкие лучики, и щека воришки чуть золотилась. Будет у него когда-нибудь большая кудлатая борода? Даша вынула щепку, застрявшую в спутанных вихрах друга. Надо же, будет бородатый возлюбленный. Буйно заросший волосищами мужик-любовник. С ума сойти.

Странная какая жизнь. Даша улыбалась. Вот проснется, нужно будет прямо спросить… сколько ему лет? Хотя он, наверное, толком и не знает. Впрочем, какая разница.

Было тихо, тепло. Плыли в солнечных лучах пылинки. Случайная муха оглушительно громко прожужжала сквозь башню. Спал Костя, спал мир за стенами. Наверное, спала, прислонившись плечом к стене у бойницы, Эле.

Дага ему наверняка живот давит. Даша уже пыталась поправить оружие, но лохматый, не просыпаясь, отвел руку. Интересно, засыпает он когда-нибудь по-настоящему? Криминал деловой-серьезный.

— Что ты улыбаешься? — прошептала, не оборачиваясь, Эле. — Иди-ка сюда, только осторожненько. Хватит бездельничать.

Даша подсунула под голову лохматому колчан со стрелами и, обходя пыльные связки дротиков, подошла к бойнице.

— Значит, так, садись и слушай, — Эле шептала одними губами. — Когда смотришь-наблюдаешь — никогда не выставляй лоб посреди бойницы. То же самое, когда на бугре сидишь или в кустах. Голова должна быть частью корня, камня, ствола древесного или мертвяка уже дохлого. Иначе будешь выглядеть прыщом на голой заднице. Если именно про тебя, то будешь прыщиком с парой таких дивных глазок, что только слепая землеройка их не заметит. Запомнила? Когда наблюдаешь, резких движений не делай…

Даша слушала, потом хозяйка позволила девушке выглянуть. Стену замка и стену Цитадели разделяло шагов тридцать. Лишь в этом месте высокие стены Цитадели позволяли заглянуть за себя: десяток шагов открытой галереи, дверь одной из башен, квадрат черепичной крыши, две закопченные трубы. Цитадель казалась вымершей, лишь по зубцам стены неторопливо прогуливалась пестрая горлица. Внизу, между стенами, тянулся проход: протоптанная в траве тропинка, крыши каких-то на вид совершенно заброшенных сараев, примыкающих к внутренней части стены.

— Пусто, — Даша старалась шевелить губами так же беззвучно.

— Думаешь, сто лет здесь просидеть можно? — красивый рот Эле дрогнул в подобии улыбки. — Может, и так. Теперь сядь, закрой глаза и забудь, что видела.

Даша покорно опустилась на корточки, зажмурилась.

— Теперь угадай, — шепнула хозяйка. — Как у нас на улице? Главное — не думай.

Совсем глупо. Что можно угадать, когда прямо перед лицом толстенная каменная стена? Ладно, выгоним из головы все, что запомнилось, расслабимся…