Пожнешь бурю
Шрифт:
Нет, – замотал головой Оскар Перри, – нет…
Сейчас он помнил только одно: Комитет семи молчит, команды на отмену рокового приказа к нему не поступало. И если он, Оскар Перри, самовольно примет решение, тайные правители Америки этого ему не простят. И у них достаточно власти, чтобы выкинуть его, министра обороны, из обжитого кабинета. Мало того, что выбросят из Пентагона, еще и ославят на весь мир, обнародовав в печати историю его позорного прозвища Храбрый Оси.
Затем в потрясенном сознании Оскара Перри вспыхнули вдруг знаменательные слова Рональда Рейгана, их процитировала в октябре 1983 года
«Как я не понял этого сразу?! – с искренним изумлением подумал министр обороны. – Вот для чего избран я Господом!»
Все остальное перестало теперь для него существовать… Не было ничего более реального, нежели мистическое желание пойти в принятом решении до конца. Каким этот конец будет – неважно.
Если вы хотите покончить самоубийством, сэр, прихватив с собой за компанию планету, это вам не удастся, – негромко, но внушительно проговорил Ричард Тейлор. Он вынул из кобуры под полой пиджака «Смит-Вессон М-459». – Здесь восемнадцать патронов, – сказал он. – И я их все разряжу в вашу голову, хотя для нее достаточно одной пули… Самоубийства не будет, господин министр! Я убью вас как бешеного пса, если не отмените безумный приказ…
Стреляйте, – вдруг улыбнулся Оскар Перри, – стреляйте. Я вас не боюсь, кем бы вы ни были, незнакомец.
Министр вдруг перестал испытывать страх перед этим 354 человеком. Как хорошо, что незнакомец вытащил пистолет!
– Никто теперь не скажет, что Храбрый Оси трус! – вдруг восторженно закричал Перри. – Гип-гип ура!
Ричард Тейлор поднял пистолет.
– Стойте, полковник! – крикнул Сэмюэль Питкин. – Он, кажется, рехнулся…
Первый заместитель министра обороны растерянно смотрел то на хихикающего шефа, то на телефонную трубку, из которой доносился голос Монтгомери:
Хелло, дежурный генерал слушает! Хелло…
Подождите, Рой, – сказал ему Гернси, поднеся трубку ко рту. – Минутку… Оставьте его, Тейлор. Потом разберемся, что с ним… У нас нет времени, джентльмены! Истекает часовой интервал приказа. Я не могу отменить его, но своим шифр-кодом продлю еще на час. Рой! Вы слышите меня? Говорит Норман Гернси! Мой шифр-код… Приказываю отсрочить исполнение приказа министра обороны на один час. Да-да! Передавайте по телекодовой шифр-связи: «Идет град» переносится на один час!» И дайте отбой атомной тревоги. Сообщите в ФЕМА и всем остальным – это контрольное апробирование систем гражданской обороны. Что-нибудь слышно о судьбе Президента? Да?! Откуда пришло сообщение? Из Сент-Маунтина? Надеюсь, вы отдали распоряжение… Спасибо, Рой! Действуйте!..
Тем временем Оскар Перри пришел в себя и оглядел всех недоумевающим взглядом.
– Что вы здесь делаете, господа? – спросил он. – По какому праву распоряжаетесь в моем кабинете? Какого черта вам здесь нужно?!
Тейлор презрительно усмехнулся: «И таким подонкам мы доверяем судьбу страны. Бедная моя родина!»
Президент жив, – сообщил Норман Гернси генералу Питкину и Тейлору, словно не замечая собственного шефа. – Находится на лесном кордоне с начальником
Послушайте, Гернси… – начал было министр, и тогда его заместитель повернулся к нему.
Генерал Питкин и полковник Тейлор, – повысив голос, привычным тоном председателя военного трибунала, сказал Норман Гернси, – приказываю вам арестовать этого человека. Он либо враг нации, либо стал пешкой в руках врагов Америки. Военное положение не отменено, опасность только отсрочена. Поэтому мы временно изолируем вас, Перри… А вы, генерал Питкин, сообщите на коммутатор Пентагона, чтоб переключили прямой провод с Кремлем из Белого дома на мой кабинет. Вы, полковник, останетесь пока здесь, будете охранять арестованного.
Ричард Тейлор усмехнулся. «Надеюсь, меня сменят пораньше и я успею к жареной рыбе, которую поймал сегодня Айвен», – подумал он.
Настойчиво загудел телефон правительственной связи. Норман Гернси с надеждой бросился к нему.
– Может быть, Президент, – пробормотал заместитель министра обороны.
Но это был Ларри Холмс.
2
Вместе с полусотней братьев и сестер она родилась в Карибском море, неподалеку от острова Ямайка, а когда подросла и оставила выводок, то перебралась к североамериканскому побережью Мексиканского залива и прижилась здесь, вполне довольная обилием рыбы и неповоротливых морских черепах, с ними тигровая акула справлялась без особых усилий.
Но однажды на плантации Техаса, Миссисипи и Алабамы, незадолго перед тем обработанные пестицидами, обрушился ураган «Памела», который принес с собой ливневые дожди. В короткое время химикалии оказались смытыми в реки, текущие в Gulf of Mexico. Яды, предназначенные насекомым, не понравились особенно тонко чувствующим окружающую среду черепахам. Они навсегда покинули эти места и паслись теперь в других водах, хотя пролив, отделявший Флориду от острова Куба, по-прежнему назывался Тортугас – пролив Черепах.
Прежде тигровая акула не пробовала человеческого мяса – не представлялось случая. А вот когда стало голодно, акула принялась смещаться к востоку. На выбор направления повлияла встреча с рефрижератором «Анти Мэри», который направлялся из Нового Орлеана в порт Галифакс, что в Новой Шотландии, Канада. Капитан «Тетеньки Марии» получил приказ выбросить груз баранины в открытое море на переходе, а в Галифаксе загрузить в холодильные трюмы канадскую говядину и следовать в Европу. Пути бизнеса неисповедимы…
Дороги «Анти Мэри» и тигровой акулы сошлись, и теплоход увлек ее к южной оконечности Флориды, до самого Ки-Уэста. Отсюда рефрижератор стал подниматься на север, а его хищная спутница, объевшаяся бараниной, задержалась у пляжей Майами, привлеченная необычной пищей, которая плескалась на мелководье.
Но пока никто из купальщиков не стал ее жертвой.
Здесь акула встретила старых знакомых – морских черепах, с ними было сподручнее, привычное дело. Попробовала она посетить и лагуны с опресненной водой, где ухитрилась изловить молодого крокодила. Но хотя малые глубины не были для тигровой акулы помехой, недостаток соли в воде не понравился ей, и в устья рек акула старалась не заходить.