Позитив-2. Человек, который смеётся

Дерябина Ольга

– Мужчина… Вы что… Осторожнее… – растерялась мать, хотя в душе была благодарна: хоть кто-то помог с её любимой ношей.

– Я только хочу спустить вашего ангелочка на землю, – и он, покачивая коляску на руках и наслаждаясь приливом смеха малыша, действительно спустил коляску вниз.

– Спасибо вам огромное, – искренне поблагодарила молодая женщина. – Побольше бы таких людей.

Он снова растянул рот, обнажив шахматные зубы, и поднял руки вверх: мол, вот оно – признание!

Приложив

руку к груди, он поклонился перед женщиной, словно актёр на сцене, и вернулся на лестницу, которая огибала церковь.

Несколько прихожан любовались вечерним пейзажем, стоя у побеленного ограждения.

Поднимаясь к ним, Геннадий чувствовал, как растёт возбуждение. Ему одновременно хотелось оттянуть начало, чтобы в полной мере насладиться предвкушением, и в то же время не терпелось начать то, чего так долго ждал.

Он поднялся наверх и оглянулся. На этом участке параллельно набережной шла дорога. Движение здесь не было интенсивным, однако проезжая часть не пустовала.

У единственной «зебры» стояла сгорбленная старушка, тяжело опираясь на трость. Трость была явно не по росту, возможно, досталась от деда или другого родственника. Бабуля, наклонившись, держалась за ручку, как за поручень в трамвае, обнимая полированную палку. Она была очень старенькой. Голову покрывал бледно-серый с красными цветами платок. Под зелёной тёплой кофтой просматривалась сгорбленная спина и складки на теле. Длинное платье или юбка почти доходили до шерстяных носков, выглядывающих из-под калош.

Старушка стояла в нерешительности: сумеет ли перейти дорогу до появления очередной машины. Водители притормаживали перед «зеброй», но видя, что пешеход стоит, проезжали мимо.

Геннадий, мягко переступая кедами, неслышно подошёл к бабуле, наклонился к ней и спросил:

– Вам помочь?

Женщина вздрогнула и обернулась на голос:

– Уф, напугал-то. Чего крадёшься, етить колотить? – заворчала она.

Геннадий, продолжая улыбаться, поднял ладонь вверх, предлагая опереться на неё.

– Ну помоги, коль не шутишь, – ворчливо согласилась старушка. – Пока молода была – как бабочка порхала, – почувствовав опору, она сделала первый шаг. – А вот как получается: чем глубже старость, тем сильнее земля держит.

Потихоньку, шаг за шагом, она пересекала дорогу. По обе стороны «зебры» начались скапливаться машины. Однако ни один водитель не сигналил. Сидящие в транспорте уважительно кивали, кто-то решил снять видео для соцсетей «о благородных людях нашего города».

Старушка охала, волнуясь из-за того, что всех задерживает. Старалась быстрее переставлять ноги, от чего шаги делались меньше. Понимая это, она вздыхала ещё больше.

– Ничего, бабка, прорвёмся, – подбадривал помощник. – Мы ещё повоюем.

– С кем хоть воевать-то, милок? – тяжело дыша, спросила старушка. – Слава небесам, в мирное время живём.

– Был бы повод, старая, – ответил он добродушно. –

Был бы повод.

Наконец, двухполоска была преодолена. Автомобилисты мягко тронулись со своих мест, на прощание одобрительно сигналя долговязому мужику.

Бабка пока не отпускала руку помощника, пытаясь отдышаться.

– Ох, спасибо, милок, – поблагодарила она. – Дай Бог тебе всего в твоих делах.

Губы Геннадия вновь растянулись в улыбке:

– Твоими б, бабка, устами…

Женщина ещё минутку постояла, пока дыхание не восстановилось:

– Дальше я как-нибудь сама. Ты ж, наверное, по делам шёл, опаздываешь.

– Опаздываю, – согласился он и убрал руку. – Ну, бывай бабка!

Та только кивнула.

Геннадий развернулся обратно к «зебре», к которой подъезжал отполированный красный кабриолет с бухающими звуками рэпа. Из-за руля и чёрных очков он не смог разглядеть, сколько лет водителю. Надменная девка рядом едва закончила школу. Она интенсивно работала челюстями, разминая жвачку в полости рта.

Геннадий широко улыбнулся, сделал поклон и взмахнул руками вправо, показывая, что попускает такой шикарный автомобиль – а иначе как выразить чрезмерное уважение и восторг.

Автомобиль, правда, и не думал останавливаться. Худющий пацан, задравший подбородок, чтобы лучше было видно дорогу, даже не обернулся. Девка скосила на пешехода снисходительный взгляд. Когда машина проезжала мимо, Геннадий услышал её голос в рэпной паузе:

– Клоун! – и щелчок жвачки.

Улыбка сползла с лица. Через прищур он наблюдал, как отполированный автомобиль удалялся. И вспомнил другую девчушку – в кепке и с гитарой.

«Когда меня не станет, я продолжу жить», – он попытался угадать набор нот странной мелодии, какую она пела. С первой попытки это не получилось, и он попробовал вновь.

Песня не складывалась, а значит уже никогда не сложится. Девчушка в кепке – не королева хайпа, чьи песни звучат из каждого утюга. И от этой мысли сделалось грустно.

Но он быстро отбросил этот негатив. Сегодня он на позитиве! Сегодня его день!

Тогда чего тянуть? Промедление смерти подобно! Он снова захохотал, как лучшей шутке за сегодняшний день, чем в очередной раз привлёк внимание окружающих.

Улыбнувшись в ответ на оказанное внимание, он перебежал через дорогу, свернул к белому забору, из-за которого возвышались купола. У ограждения сидели два бичеватых мужичка с перевёрнутыми кепками на асфальте. Не останавливаясь, Геннадий бросил им по монете, ловко попав в классическую тару для милостыни, и остановился перед воротами, ведущими на церковную территорию.

Ворота были в форме высокой арки. Белая известка, казалось, едва успела высохнуть. Коричневая деревянная калитка была открыта для всех желающих.