Позитивные изменения. Том 3, № 2 (2023). Positive changes. Volume 3, Issue 2 (2023)
Шрифт:
Использование психосемантики в киноискусстве играет особо важную роль, так как позволяет раскрыть генезис, строение и функционирование индивидуальных и коллективных систем значений, которые отражены в кинематографических образах и действительности. Каждый зритель, погрузившись в происходящие на экране события, отождествляет себя с тем или иным героем, и различные сцены вызывают у каждого разные эмоции. Синемалогия указывает на базовые коды, раскрывающие свободную стратегию и фантазию для увеличения основополагающих гуманистических ценностей, таких как ценность личности, ответственность, сотрудничество, эволюция, свобода и духовность (Стрелкова, 2009;
Для наглядности и более ясного представления об использовании данного подхода обратимся к одной из работ В. Ф. Петренко «Психосемантический анализ художественного фильма «Сибирский цирюльник» (Петренко, 2005).
Процедура эксперимента. После коллективного просмотра фильма испытуемых просили сформулировать биполярные конструкты, по которым противопоставляются персонажи фильма (с помощью метода триадического выбора Дж. Келли) [1] .
В ходе эксперимента были задействованы студенты разных вузов Москвы (юноши и девушки), в количестве 100 человек. В результате респонденты сформулировали 1038 конструктов, в среднем приблизительно по 10 конструктов на человека.
1
Для формирования конструкта в опыте должны быть представлены схожие и различные по полюсам конструкта объекты (например, Иванов и Петров брюнеты, а Сидоров – нет). Таким образом, для выявления конструкта необходимо соотнесение не менее чем трех объектов (метод триадического сравнения как модификация метода шкалирования): два схожих (эмерджентный полюс) и один отличающийся (имплицитный полюс).
Рисунок 2. Семантическое пространство персонажей художественного фильма «Сибирский цирюльник» (фактор 3 и фактор 4)
Объекты анализа (персонажи):Толстой, Джейн 1 (по приезде в Россию), Джейн 2 (после того, как полюбила Толстого), Радлов, Мокин, Мать Толстого, МакКрекен, Дуняша, Александр III, Великий князь, Полиевский, Террорист, Сержант, Эндрю. Исходя из того, что действие фильма разворачивается на границе двух менталитетов (русского и американского), помимо сопоставления основных персонажей фильма, для более выпуклой фиксации этого ментального пограничья, были введены две виртуальные ролевые позиции: «русский» и «американец».
В результате факторного анализа, посредством которого исходные персонажные оппозиции группировались в обобщенные категории, было выделено и проинтерпретировано 6 факторов, или, если пользоваться введенной авторами терминологией, художественных конструктов.
• Фактор 1 – «Пассивная покорность <-> Внутренняя независимость и способность к действию и борьбе»
• Фактор 2 – «Внутреннее достоинство <-> Беспринципность»
• Фактор 3 – «Неуравновешенная импульсивность <-> Здравый смысл»
• Фактор 4 – «Горделивое превосходство <-> Просительная зависимость»
• Фактор 5 – «Открытость разнообразию <-> Внутренняя ограниченность»
• Фактор 6 – «Преданность идее <-> Погруженность в бытовую жизнь»
На основании полученных факторов были построены семантические пространства персонажей (пример на Рисунке 2).
Наиболее полярными по третьему фактору оказались Толстой с большим отрывом от
В то время как наиболее полярные позиции по 4 фактору занимают Дуняша, Мать Толстого, МакКрекен, Террорист, как имеющие низкий социальный статус, в оппозиции к Александру III, Радлову, Полиевскому, Великому князю – как власть предержащие и чувствующие свое превосходство над другими.
Использование психосемантики в киноискусстве играет особую роль, т. к. позволяет раскрыть функционирование индивидуальных и коллективных систем значений, которые отражены в кинематографических образах.
Таким образом, за каждым поступком и динамикой поведения персонажей – художественный смысл произведения, который и разворачивается с помощью актеров на экране. Определение основных линий оппозиции героев позволило исследователям сформулировать систему конструктов фильма. Для более точного представления о том, как зритель воспринимает личность того или иного персонажа, были использованы «атрибуции мотивов» в качестве дополнительной психосемантической методики (Петренко, 2014).
Поступки персонажей, которые были заранее отобраны исследователями, являлись поведенческим материалом для атрибуции мотивов. Для каждого героя отбирались наиболее ярко характеризующие его действия и поступки. После просмотра фильма испытуемые получали список, включающий 54 мотива (например, чувство любви; желание вызвать одобрение, из чувства долга и т. д.). Респондентов просили оценить по 6-балльной шкале, насколько каждый мотив из предложенного списка может являться причиной того или иного поступка.
Известно, что любой поступок может объясняться сразу несколькими мотивами с разной степенью значимости. Испытуемый же, проставляя баллы, заполнял целую матрицу данных атрибуции мотивов поступкам.
После факторного анализа полученных данных для каждого персонажа были выделены отдельные мотивационные блоки. Мощность каждого блока мотивов отражает представленность той или иной группы мотивов в поведении персонажей с точки зрения испытуемых. Например, некоторые мотивы, перечисленные в списке, могут не являться основой поведения определенных персонажей. Например, по отношению к Толстому «материальная заинтересованность», «карьерные устремления», «жажда познания» не характеризуют мотивы его поведения (Петренко, 2014).
Не менее масштабными по своему потенциалу быть исследованными являются области, связанные с оценкой воздействия (импакта) продуктов кинематографа.
Анализ научной литературы последнего десятилетия демонстрирует широкое применение метода психосемантического анализа в исследованиях кино. Изучение текстов, продуцируемых кинематографом разных лингвокультурных сообществ (Винникова, 2008) в межкультурном контексте (Баранская, Вершинина, 2010), исследование кино как выражения национального сознания и части национальной культуры, определение субъективной притягательности положительных и отрицательных персонажей (Коробова и др., 2018; Коробова, 2019), интерпретация поведения персонажей в конфликте (Маркина, 2010; Собкин и др., 2007; Киракосян, 2007), исследования медианасилия, связи восприятия насилия с личностными особенностями зрителей (Дорфман & Зубакин, 2013) и изучение эго-идентичности зрителей (Аскерова, 2017) – это только малая часть тем исследований, проведенных с помощью психосемантики за последние несколько лет.