Познавательная активность человека: сущность, природные и социальные предпосылки
Шрифт:
Я же, видя повышенное внимание к себе, чувствовал себя великолепно. До тех пор, пока мне не озвучили стоимость.
Глава 10
Под звонкий смех моей любимой мы вышли из магазина. Всё время, пока ловили энергомобиль, я ворчал, приговаривая, что на эти деньги можно было купить приличный доспех.
Я проводил Эллу до дома, уверив ее, что буду ровно в семь вечера, а сам рванул к Криду. Нужно было купить подарок её отцу. Со слов Эллы, он коллекционировал
У Крида, слава Небесам, никого не оказалось. Я простучал пароль, замок щёлкнул, и мы с вортом сбежали вниз по ступеням.
— Даров, Крид.
— О, Мясник Алан, или… Как там тебя нарекли? Владыка Арахнидов?
— Это что ещё за глупости?
— Ну так уже все свободные в курсе, что ты банду Солёного под корень вырезал, — хмыкнул Крид.
— Он сам виноват, жадность до добра не доводит.
— Согласен. Ну, с чем пожаловал?
— Раз уж мы про Солёного, то прошу. — Я вывалил на стойку мечи.
— Точно, мясник, — пробурчал Крид, перебирая и осматривая их. — За все — пятьдесят тысяч.
— Согласен. Слушай, Крид, есть у тебя что-нибудь из ценного довоенного? Сувенирка, картины… Любая фигня.
— Малыш Алан не перестаёт меня удивлять своими запросами. Давай поподробнее, что именно ты ищешь?
— Иду в гости к Краунам, главе семейства нужен подарок. Он коллекционирует всякие такие вещи.
— Хм… Подожди-ка. Коллекционер, говоришь? Была у меня одна очень редкая вещица. Я сейчас.
Крид исчез в подсобке и спустя пять минут вынес на свет картину в тонкой чёрной рамке. На ней была изображена миловидная девушка в военной форме. Позади неё стояла какая-то техника, а в небе над головой летели ровным строем звездолёты. Девушка, смотря вдаль, лучезарно улыбалась и отдавала честь.
— Редкая и штучная вещь, — объявил он. — Думаю, это его точно заинтересует.
Я придирчиво осмотрел картину.
— М-да? И почём?
— Двадцать тысяч, — не моргнув глазом, выдал он.
— За эту девку? Да живая дешевле стоит! Ты что, с ума сошёл?
— Редкая и штучная вещь, — повторил Крид и добавил: — Не уверен, что в нашем городе у кого-то есть подобная.
— Небеса с тобой! Ладно, давай, — проворчал я.
— Упаковать красиво?
— А ты и такое можешь?
— Думаешь, ко мне только рейдеры заходят? Эх, молодёжь…
— Конечно, упакуй. И что у нас там по ресторану?
— Подняли вы на уши всех, конечно, с этой войной. Охотники в гильдии сидят практически безвылазно. Есть три башки: одна дракона, третья линька, и пара пантер.
— Неси. И, раз уж про охотников заговорили… Почём яйца трайцепсов они берут, не в курсе?
— Если свежак, то от десяти за штуку.
— И где принимают?
— Можешь через меня оформить. Их представитель всё равно каждый день заглядывает.
— Ну
— За синтэксами завтра ближе к вечеру заходи. Комиссию с тебя брать не буду.
— Кстати, наши сегодня объявили, что у нас с «Черными» мир.
— Хорошие новости.
Мы рассчитались с Кридом и попрощались. Теперь следовало сгонять домой и приготовиться.
Дома Рита помогла мне справиться с галстуком. Надев скрипучие от новизны туфли, я крутился возле зеркала в коридоре. Дед, глядя на меня, с ухмылкой выдал:
— Ну, жених!
— Хорош, старый, я и так себя неуютно во всем этом чувствую.
— Тебе идет, просто будь собой, — поддержала меня Рита.
— Спасибо на добром слове.
— Иди уже, а то я так и помру без правнуков, — проворчал дед.
Подъезжая к дому Эллы, я вдруг ощутил лёгкий мандраж. Хоть мы с Ритой повторили всё, что проходили вчера, я всё равно боялся что-нибудь напутать. В итоге, мысленно плюнув на всё, вышел из энергомобиля и решительной походкой направился к дому. Стоило мне приблизиться к калитке, как охрана сразу пропустила меня, даже не спросив о цели моего визита и о том, кто я, собственно, такой.
Не успел я постучать в дверь, как она открылась. Меня встретила женщина.
— Здравствуйте; Алан?
— Да.
— Проходите, я предупрежу хозяев о вашем прибытии.
Дом Эллы был обставлен со вкусом. Вроде смотришь — мебель как мебель, без изысков и напыщенного лоска, но стоит лишь присмотреться получше, и ты начинаешь понимать, что вся она довоенная и прошедшая качественную реставрацию. Всё исключительно из натуральных материалов. «Синтэксов у них хоть одним местом жуй», — подумал я, осматривая интерьер гостиной.
Пока я, держа в руках большой тяжёлый букет с цветами, а под мышкой — упакованный подарок, рассматривал картины на стене, по лестнице спустились хозяева дома.
Виктор Краун был слегка бледен. Холодный проницательный взгляд его светло-серых глаз, казалось, проникал насквозь, словно сканируя каждого, кто оказывался в его поле зрения. Ровный тонкий нос и сжатые в струнку напряжённые губы выдавали в нём человека с железной хваткой, привыкшего держать всё под контролем. Лёгкая седина на висках добавляла ему аристократического шарма, а тёмно-коричневый костюм в едва заметную клетку подчёркивал статус и безупречный вкус.
Рядом с ним стояла Алисия Краун, мать Эллиоры. Её лицо с мягкими и приятными чертами словно излучало тепло. Большие голубые глаза, добрые и слегка грустные, рассматривали меня с нескрываемым любопытством. Вздёрнутый носик и чувственные губы придавали облику лёгкую игривость. Светло-соломенные волосы, убранные в аккуратную косу, дополняли образ женщины, на которой, несмотря на ее возраст, всё ещё останавливались взгляды мужчин. Её стройную фигуру подчёркивало лёгкое светло-зелёное платье.