Познавая Иисуса через Ветхий Завет
Шрифт:
Матфей вначале говорит о том, что будет раскрыто и показано в его Евангелии: Иисус был тем, кого ожидали, — Мессией из царского рода Давида с правомерным притязанием на титул «Царь иудейский». Далее Матфей доказывает это, прослеживая происхождение Иисуса от царей, являющихся потомками Давида, царствовавшего в Иудее (ст. 6—11). Вероятно, это не что иное, как «официальная» родословная. А у Луки (3:23–38) перечислены настоящие биологические отцы (или, скорее, отцы по линии Иосифа, законного, но не биологического отца Иисуса). Два списка не противоречат друг другу, а представляют собой две линии одного и того же «генеалогического древа» от Давида до Иисуса.
Но для объявления Иисуса Мессией из рода Давида требовалось нечто
Это хорошо иллюстрирует Пс. 71 — молитва о царе из рода Давида, озаглавленная «О Соломоне». Наряду с ожиданием процветания и справедливости, он включает в себя надежду и упование:
Будет имя его вовек; доколе пребывает солнце, будет передаваться имя его. И благословятся в нем племена, все народы ублажат его
Это явный отголосок личного и вселенского обетования, данного Богом Аврааму (Быт. 12:2,3; ср. также: Пс. 2:7,8; Ис. 55:3–5).
В конце родословной (ст. 17), еще до упоминания о рождении Иисуса, Матфей делает следующее замечание:
Итак, всех родов от Авраама до Давида четырнадцать родов; и от Давида до переселения в Вавилон четырнадцать родов; и от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов.
Матфею, когда он излагает свой материал в Евангелии, очень нравятся тройки и семерки. Эти числа символизируют полноту и совершенство. Цель Матфея — не только дать факты или удовлетворить историческое любопытство. С точки зрения фактов, его сведения не являются точными, поскольку в некоторых местах родословной пропущены биологические поколения (как часто происходит в ветхозаветных родословных). Автор, скорее, намеренно схематичен в своем изложении, поскольку преследует богословскую цель. Он указывает, что ветхозаветная история распадается на три примерно равных временных отрезка, начинающихся и заканчивающихся ключевыми событиями:
1. От основополагающего завета с Авраамом до установления монархии во главе с Давидом;
2. От Давида до падения и утраты монархии при вавилонском пленении;
3. От пленения до пришествия Мессии, Который может единолично воссесть на престол Давида.
Таким образом, согласно Ветхому Завету, Иисус завершает линию родословной. Развитие этой линии было подготовкой к Его пришествию и подошло сейчас к концу; цель достигнута, и наступил кульминационный момент.
Ветхий Завет полон упований на будущее. Авторы Ветхого Завета смотрят за его пределы, видя там ожидаемый конец. Это движение вперед, или эсхатологическое устремление (от греческого eschaton — «последний»), было фундаментальным элементом веры Израиля. Эта вера основывалась на их опыте и понимании Бога как Того, Кто постоянно и с определенной целью действует в истории ради земли и человечества. Передавая эту историю в сжатом виде с помощью родословной, Матфей в ст. 17 делает вывод, который указывает на то, что цель этой истории достигнута. Подготовка завершена. Мессия пришел. В этом смысле Иисус — это конец. Благодаря настойчивой проповеди Царства Божьего
Евангелие от Матфея (и, соответственно, весь Новый Завет) начинается словами: «Родословие Иисуса Христа…» Читатель–иудей сразу же вспомнит Быт. 2:4 и 5:1 [2] , где в греческом переводе Ветхого Завета используется точно такое же слово. То же самое слово во множественном числе (geneseis, то есть «происхождение», «роды») используется несколько раз в Книге Бытие в начале родословий и повествований, а также в конце их — для разграничения важных разделов книги.
2
В русской синодальной Библии в первом случае используется слово «происхождение», а во втором — «родословие». — Примеч. пер.
Поэтому использование слова genesis таким внимательным автором, как Матфей, конечно же, не случайно. Благодаря созвучию с названием Книги Бытие [3] мы должны осознать, что пришествие Иисуса Христа (то есть Мессии) означает новое начало, даже «новое творение». Иисус, следовательно, не только конец начала; Он также и начало конца.
Следовательно, первые семнадцать стихов Евангелия от Матфея содержат исключительно важную информацию. В определенном смысле ее можно считать прологом к Евангелию от Иоанна, указывающим на масштаб личности Иисуса еще до того, как Он будет представлен «собственной персоной». Мы видим Иисуса в особом контексте еврейской истории, хотя и осознаем вселенскую значимость этой истории после обетования, данного Аврааму. Мы видим Иисуса как мессианского наследника из рода Давида. Мы видим Его как начало и также как конец. Только с таким пониманием смысла ветхозаветной истории можно приступать к полноценному изучению самой евангельской истории.
3
Утверждение автора основано на английском переводе Библии, где «Бытие» переводится как «Genesis». — Примеч. пер.
Возвращаясь, однако, к нашему рядовому христианину, распевающему рождественские гимны, возьмемся утверждать, что вряд ли череда имен в приводимой Матфеем родословной будет столь же быстро вызывать у него в памяти контуры ветхозаветной истории, как и у первых читателей Евангелия от Матфея. Поэтому сейчас было бы полезно сделать шаг назад и очень кратко рассмотреть ветхозаветную историю, опираясь на три больших отрезка, выделяемых самим Матфеем.
1) Проблема
Матфей начинает с Авраама, с момента Божьего обетования, откуда, собственно говоря, и начинается Израиль. Лука идет еще дальше вглубь и начинает с Адама. И, действительно, самого Авраама можно понять только в свете того, что ему предшествовало. Ибо именно в Быт. 1—11 ставится вопрос, на который остальная Библия, начиная с Быт. 12 и дальше, дает ответ.
Создав землю и людей, которые должны были жить с Ним на ней, Бог столкнулся с бунтом человечества против Его любви и власти. Рассказы, идущие в начале, изображают это на уровне отдельного человека и семьи. Последующие рассказы показывают, как человеческое сообщество все больше опутывает паутина разложения и насилия, которые не были искоренены из человеческой жизни даже таким наказанием, как потоп. «Предыстория» достигает своей кульминационной точки в рассказе о Вавилонской башне в Быт. 11. В конце этого повествования мы обнаруживаем, что последствия греха приняли всемирный размах — человечество повсеместно разделено и находится в замешательстве, а земля — все еще под Божьим проклятием. Есть ли для человечества в такой ситуации хоть какая–нибудь надежда? Могут ли народы земли вернуть себе Божье благословение и расположение?