Позолоченные латунные кости. Коварное бронзовое тщеславие
Шрифт:
Не это я ожидал услышать.
– Давай поговорим о тебе.
– Моя любимая тема, но зачем? Разве Покойник не высосал мои мысли досуха?
– Нет. Он говорит, у тебя мозги как камень.
– Что я могу сказать? Когда он прав, он прав. Если бы у меня были не каменные мозги, я не пребывал бы сейчас в таком состоянии.
– Ты начинаешь что-нибудь вспоминать?
– Нет.
– В самом деле?
– Воистину. Как будто из моей памяти вырезали неделю. Мне смутно вспоминается, как я очнулся в постели в
– Там были четыре разные женщины. Белинда спрятала тебя на верхнем этаже элегантного публичного дома.
– Да? Все так расплывчато. Но перед этим, однако, я был где-то в темноте. Не просто в полумраке. Это был большой обсидианово-черный кусок ничего. Еще перед этим – тьма. Я знаю, что шел. Не крался, но вел себя ненавязчиво. Вряд ли я за кем-нибудь следил. Не знаю, откуда я вышел. Что-то схватило меня сзади.
Морли застали врасплох? Ничего себе!
Он подпрыгнул, как будто его укололи. Взгляд стал мутным. Он начал быстро бессвязно говорить.
Старые Кости был настроен великодушно. Он наполнил мою голову воспоминаниями Морли о том, что его так взвинтило.
Это была женщина. Размытые очертания прояснились по мере ее приближения. Высокая, стройная, одета в черную кожу. Двигалась она с прирожденным чувственным высокомерием. Ее пышные волосы были почти седыми, как у старухи. Однако она была далеко не стара. Возможно, ей недавно перевалило за двадцать. Маленький ротик, но губы слегка пухловаты. Ярко-красные.
Эти губы были единственным резким цветом мысленной картины.
Видение поблекло. Память Морли снова соскользнула во мрак и рухнула в обсидиановое забвение.
Я встряхнулся.
– Не узнаю ее.
Старые Кости продемонстрировал видение самому Морли, и тот сказал:
– Я тоже не узнаю. А я бы не забыл эти губы.
«Задание, которое я дал Иону Сальватору, потому что он жаждал участвовать в деле, заключается в том, чтобы завербовать художника, готового со мной работать. Как только у нас будут портреты, мы, возможно, сумеем установить личность».
– Портреты? Во множественном числе?
«Генерал Туп великодушно согласился одолжить нам Джимми Два Шага».
Синдж доказала, что тоже участвует в беседе, крикнув из своего кабинета:
– Зачем нанимать художника? Пусть это сделает Пенни. У нее есть талант и есть принадлежности для рисования. Она живет неподалеку и может начать немедленно.
«А еще она безумно робеет рядом с Гарретом».
– Я пообещаю защитить все ее целомудрие, которое, как она притворяется, у нее еще осталось, – сказала Синдж.
Вот стерва!
У Синдж проблемы и с Пенни Мрак? Это было для меня новостью.
Конечно! Я так долго здесь отсутствовал, что для меня все было новостью.
– Сделай и то и другое, – предложил я. – По
«Я уже сделал такой запрос. И опоздал. Младшего выпустили, потому что он всецело сотрудничал с законом. Второй брат получил минимальный приговор – работу над проектом акведука».
И вдруг: «Ого! Это может быть интересным. Синдж, пожалуйста, встань у двери».
Мое сердце подпрыгнуло и очутилось в глотке. У дверей могла быть единственная персона. Сколько я ни думал о роковом моменте, я пока не был к нему готов.
Итак, пока я боролся с паникой, Бегущая по ветру внесла в дело свой вклад, спустившись, чтобы посмотреть, что происходит.
Покойник безудержно веселился.
Синдж открыла дверь.
На пороге стоял Колда.
– Эй, Гаррет, вроде я нашел лекарство для обоих твоих друзей.
– Ай да молодец, брат Колда! Рассказывай.
Я почувствовал столь огромное облегчение, что почти обмочился.
Новый взрыв веселья со стороны Покойника.
Колда извлек полдюжины маленьких бутылочек.
– Вот эти, коричневые, – для твоего отравленного друга. В этой, с зеленой пробкой, находится лекарство, которое поможет пробудить его память. Лекарство в этой бутылочке, с красной пробкой, нейтрализует яд. Лекарство в этой, с прозрачной пробкой, заставит его мочиться. Много. И ему будет очень хотеться пить. Давайте ему столько воды, сколько он пожелает. Она вымоет яд из тела. Голубые бутылочки – для твоего больного друга. Я написал инструкции, чтобы тебе не пришлось запоминать.
Колда был доволен собой. Я должен был погладить его по шерстке: он хорошо поработал.
Синдж стояла у двери.
– Хочешь взять эти инструкции? – спросил я у нее. – Я их потеряю, как только выйду в прихожую.
– Положи бумаги на мой стол. Я занята.
Она начала снова задвигать засовы.
Я опять запаниковал. Без всякой причины.
Когда я положил лекарства и инструкции на стол Синдж, тщательно придавив последние первыми, и притащился обратно, я обнаружил, что Колда прижимается спиной к дальней стене прихожей, смущенный до глубины души.
Ди-Ди, Краш и мисс Ти наполнили дом энергией, красотой и болтовней. Ди-Ди была в настроении для корриды. Она выбрала Колду как самую слабую дичь на равнине и думала, что стоит его помучить.
– Что вы все трое тут делаете? – выпалил я.
Как всегда – мальчик с золотым языком.
– Я рад, что произвел на вас хорошее впечатление, но…
Мисс Ти придвинулась ко мне вплотную. Я съежился и попятился в кабинет Синдж. Мисс Ти потрепала меня по подбородку.
– У нас свободный вечер, и мы не могли остаться в стороне.