Позолота вся сотре?тся…
Шрифт:
– Флоренс, кажется твоя внучка совершенно обычный человек? Как так могло получиться? В нашем роду такого еще не случалось... Бедная девочка! Мало того, что природа поскупилась на ее внешность, так еще и тут обидела!
– голос леди Глории почти дрожал от притворного сочувствия.
– Моя Анабель, имеет очень высокие шансы стать первой ученицей в Магической Академии. Ведь ее магия сильна, словно самый могучий клан оборотней. Кстати молодой Арчибальд Баффа, вот-вот сделает ей предложение руки и сердца. Я спокойна, что твоя внучка не сможет увести его из-под венца, как ты в свое
– Николь. Мою внучку зовут, Николь! Она хоть и человек, но в ее венах течет кровь магического рода Соррель, а это тоже дорогого стоит. Прости милая сестрица, но Анабель, всегда останется лишь приемышем с сильным магическим даром и с внешностью которую ты тщательно подобрала под себя!
– голос моей бабушки был сдержанно и показательно спокоен. Она медленно опустила маленькую, серебряную ложечку в янтарный желток яйца стоящего на белой подставке перед ней.
Над столом повисла тишина. Я почти физически ощущала волны неприязни и скрытой враждебности которые вольно гуляли в этой огромной комнате. Старалась сидеть держа спину прямо, как когда-то учила меня бабушка, глаз от тарелки с овсянкой не отрывала, как и положено воспитанной леди. Хотя конечно, это было и лишним. Глория уже давно со злорадством вынесла мне приговор. Мне на ее выводы было начхать, не важно, что там думает обо мне эта высокомерная аристократка, а вот бабушку огорчать лишний раз не хотелось.
– Конечно же ты права, дорогая сестрица!
– голос леди Глории струился сладкой патокой.
– Но позволь тебе заметить, что Анабель официально носит фамилию Соррель, а значит является законной наследницей. Именно она однажды наденет на свой пальчик перстень Правительницы!
– теперь голос рыжеволосой женщины сидевшей напротив нас, торжествующе звенел.
Фло тщательно промокнула салфеткой губы. Не спеша, лениво намазала желтое масло на мягкую булку, изящно отпила чай из белой в мелкий голубой цветочек, фарфоровой чашки. Ее движения были плавными, неторопливыми. Но я хорошо знала свою бабушку. Именно эта неторопливая задумчивость, свидетельствовала о том, что слова леди Глории попали точно в цель.
Мне стало вдруг очень грустно. Ну почему я уродилась именно такой? Невидимая остальным и не понятная мне самой магия. Неприязнь к Двуликим, полное отсутствие амбиций, экзотическая внешность. Так захотелось очутиться в маленьком, южном городке. Там во всяком случае все было родным и понятным. Там я могла сама себе заработать на пропитание, рисуя портреты отдыхающих на любимой Набережной. А тут я чужая. Меня никогда не примут всерьез все эти гордые своей исключительностью кланы Двуликих, все эти могущественные Маги, а уж о Вампирах я просто помолчу.
– Мама, по моему ты неправа по отношению к леди Николь. Ну не всем же учиться в Магической Академии. Зато леди Николь очень хорошо рисует, - голосок Анабель, звучал нежно, трогательно. Словно хрустальные колокольчики вздрагивали от свежего ветерка.
Я подняла глаза от тарелки с давно остывшей овсянкой и внимательно посмотрела на девушку. Она прямо встретила мой взгляд и улыбнулась мне открыто и ободряюще. Только почему мне это не понравилось? Неужели я
– Благодарю, но откуда вам известно о том, что я умею рисовать?
– звучание моего голоса было далеко от хрустального звона. Скорее всего он напоминал хриплое карканье больной вороны. Оказывается я волновалась и волновалась так сильно, что голос мне решил не подчиняться.
Анабель смутилась. Она смущалась так красиво, что хотелось тут же подбодрить девушку.
– Я нечаянно зашла в ваши покои и нашла рисунки. Скорее всего это наброски...
При этих словах моя бабушка неожиданно разозлилась. Ее движения стали немного поспешными и рваными. Дрогнула фарфоровая чашка в руках, издала жалобный "дзынь!", резко опускаясь на блюдце.
– Зачем ты заходила в наши покои? Что ты хотела там вынюхать?
– ее голос почти рычал.
Рыжеволосая девушка испуганно, трепетно вздрогнула, в широко распахнутых глазах промелькнул ужас. Гордые плечи красавицы пугливо сжались, даже лицо побледнело.
– Флоренс! Ты забываешься! Очевидно все эти годы справедливого изгнания напрочь избавили тебя от хороших манер! Не смей пугать мою дочь!
– теперь уже рычал голос леди Глории.
Она резко поднялась из-за стола, нежно обняла поникшую словно прекрасный цветок девушку.
– Пойдем, моя хорошая! Отныне мы не будем есть за одним столом. С этими..., этими.... Переломить хлеб мира видимо нам не удастся. Видят Боги, я старалась! Я готова была забыть ту подлость, которую ты мне подложила в дни нашей молодости, Флоренс. Ты украла у меня жениха, а когда наигралась с ним, то соизволила отдать мне словно надоевшую игрушку! Ты сломала мне жизнь! Позор тебе Флоренс, вечный позор! С тобой невозможно, немыслимо говорить воспитанным людям!
Леди Глория бережно поддерживала под локоток жалобно рыдающую Анабель. Они скорбно и гордо удалялись в сторону белых с позолотой, высоких дверей.
– Может со мной и трудно разговаривать, может и воспитание я растеряла за эти годы, но перстень Правительницы признал меня, а не тебя Глория! Он украшает мой палец, а не твой! А что касается Арчибальда Баффа, то он любил не тебя и не меня, а те выгоды которые сулил клану Баффа, брак с одной из нас. И клану было абсолютно все равно ты или я, будем стоять перед алтарем!
– яростно плевалась им вслед моя разъяренная, Фло.
Громкий стук закрывшейся двери был ей ответом. Бабушка побледнела и тяжело дышала, красные пятна досады украшали ее лоб и скулы. На глазах выступили злые слезы.
– Ну и подумаешь, иди ты в задницу, вся такая правильная леди Глория! Можешь забрать туда же свою неженку и раскрасавицу дочку!
– продолжала бушевать Флоренс.
Она вздрогнула, когда я легонечко дотронулась до ее плеча.
– Ба! Успокойся!
Мои слова произвели совсем другой эффект, на который я надеялась. Бабушка оттолкнула мою руку и вскочила из-за стола. Упала на пол белая салфетка, жалобно звякнула серебряная ложка в чайной чашке. Я зажмурила глаза от громкого стука захлопнувшейся двери. Бедная, она наверное совсем не привыкла к такому жестокому обращению с собой...